— Замечательные уроки, — честно отвечаю я.

— Правда? — говорит Миранда. — В первую неделю полугодия он так нервничал! Ты в каком классе, Элли?

— В девятом.

— Ага! Он особенно боялся девятого класса. Считал, что вы будете его жутко донимать.

— Замолчи, Миранда, — говорит мистер Виндзор.

— Ах, милый, не нужно этого стесняться! В итоге он прискакал домой в страшном восторге, сказал, все прошло великолепно. Собственно говоря, он до сих пор в восторге от своих девятиклассниц. По его словам, вы у него все высокоодаренные.

— Миранда, я сейчас тебя катапультирую, — грозится мистер Виндзор, но сам смеется.

— Там есть одна такая девочка, настоящий талант. Она рисует всякие безумные карикатуры, но у нее здорово получаются и серьезные портреты. Что-то не припомню, как ее зовут? — говорит Миранда.

— Кто это?

Они оба смеются. Надо мной.

— Ты же должна понимать, Элли, что ты у Гая — лучшая ученица. Он без конца тебя расхваливает.

— Ой! Я хотела сказать, классно! — Я совсем заговариваюсь, на седьмом небе от счастья. Лучшая ученица! Я сияю, сидя на заднем сиденье. Просто удивительно, что сыплющаяся от меня звездная пыль не освещает все вокруг.

Я вхожу в дом, все еще сияя. Несмотря на все сегодняшние передряги, я все-таки успела вернуться за одну минуту до полуночи, как Золушка.

Сбрасываю в холле оставшуюся туфлю и стараюсь немного успокоиться перед тем, как войти в гостиную. Папа дремлет перед телевизором, Анна переживает муки творчества с очередным хитрым джемпером на тему игрушечных мишек. К джемперу на шерстяном шнурке подвешен маленький вязаный медвежонок.

— Хорошо провела время на концерте своей Клоди? — спрашивает она, так и сяк пристраивая болтающегося медвежонка.

Маленькая заминка. Проще ответить «Да», и дело с концом. Так я и поступаю.

— Магдин папа забрал вас после концерта? — спрашивает папа.

— Конечно, — говорю я. — Анна, у этого мишки такой вид, как будто он повесился.

— Знаю, знаю, но я понятия не имею, как бы еще его присобачить. Если посажу его в карман, нарушится все равновесие рисунка, а мне нужно закончить к завтрашнему дню.

— Просто безумие набирать столько работы, — зевает папа. — Ну ладно, я пошел спать. Брось, Анна, завтра доделаешь, ты же совсем без сил.

— Нет, я должна как-то его прикрепить, — говорит Анна.

— А может, посадить его на «липучку»? — предлагаю я.

— Точно! Ах, Элли, ты гений, — Анна награждает меня поцелуем.

— Я бы не стал высказываться столь категорично, — папа обнимает нас обеих за плечи. — Но ты умница, Элли. Приятно, что теперь между нами все честно. Конец дурацкому вранью, правильно?

— Правильно, — поддакиваю я, готовая проглотить свой лживый язык.

Ну ничего. Они никогда не узнают.

Роковые слова! В субботней газете напечатана статья о Клоди Коулмен и о том, как она отменила свой концерт.

Ка-ра-ул!

— Элли! — гремит папуля.

Над моей головой бушует гроза. Я пытаюсь объяснять снова и снова.

Все без толку.

Звонит Магда. Ее мама тоже прочла статью.

Звонит Надин. Ее мама — то же самое.

Сегодня мы собирались во второй половине дня пройтись по магазинам. Нас не пускают. Теперь нам очень-очень долго не разрешат выходить из дому никуда, кроме школы.

Звонит Рассел.

— Элли, привет! Как дела? Понравился концерт? У нас на дискотеке была тоска зеленая.