С этой находки, как говорится, поперло. Недалеко от стекла обнаружили несколько стреляных гильз. Слава подобрал все, которые нашел при свете придорожного фонаря.

— Насколько я понимаю, гильзы от «Калашникова».

— Согласен.

— Только вот лежали они не там, где надо, — озабоченно произнес Грязнов.

— А где надо? — ежась на пронизывающем ветру, спросил я.

— Ну смотри — хирург уверенно сказал, что в машине, на которой привезли американца, было разбито заднее стекло. Значит, однозначно стреляли сзади, может вдогонку. Где у нас стекло осыпалось?

Слава для пущей убедительности топнул ногой по скользкому асфальтобетону и чуть не упал, поскользнувшись:

— Вот здесь оно осыпалось! И машина стояла вдоль полосы движения, как и положено. Почему тогда гильзы сбоку?

Я уныло пожал плечами:

— Ну не знаю… Может, этот, как его, Андриевский, отстреливался?

Слава посмотрел на меня уважительно:

— Наверное, не зря вас на службе держат, Ляксандр Борисыч! Пойдем-ка…

Он потащил меня за собой. Разделив полосу движения примерно пополам, мы, согнувшись в три погибели, медленно и неуклюже передвигались, всматриваясь в грязный асфальт.

На этот раз повезло мне. Хотя улики я обнаружил случайно — наступил мягкой подошвой зимнего итальянского мокасина на что-то легко покатившееся под тяжестью ступни. Наклонился и поднял тускло блеснувший в свете фонаря желтоватый цилиндрик. Из его черного чрева кисловато попахивало жженым порохом.

Подошел Грязнов, спросил:

— Гильза небось?

— Гильзы, — уточнил я.

После чего мы оба, как по команде, опустились на корточки, чтобы осмотреть это место до миллиметра. Я подобрал еще несколько гильз, затем Слава меня окликнул:

— Подойди-ка, только осторожно, не наступи.

— Что нашел?

Когда я подошел почти вплотную, он ткнул пальцем в асфальт перед собой:

— Смотри. Видишь?

Как следует всмотревшись, заметил, что на корке льда, покрывающего дорогу серо-седой пленкой, темнеет пятно с неровными, размытыми краями.

Мы со Славой посмотрели друг на друга, он вздохнул и осторожно ногтем поскреб подмерзшую поверхность пятна и растер грязь между пальцами и даже понюхал.

— Не бензин, Александр Борисович, и не то, что вы подумали!

Я хмыкнул:

— Не навязывай мне свою профессиональную испорченность, Слава! Кровь?

Он кивнул.

— Значит, криминалистов надо напрягать.

— Они уже едут, — оглянувшись, сказал Слава.

Через несколько минут участок шоссе, на котором был смертельно ранен американец, напоминал съемочную площадку киношников, выехавших на натурные съемки. Но мы со Славой не принимали участия в деловитой суете специалистов научно-технического отдела. Мы отправились на Петровку греться и изучать результаты опроса жителей близлежащих к месту перестрелки домов.

Честно говоря, в последние годы приходится все меньше и меньше рассчитывать на помощь очевидцев и тем более свидетелей. Запуганный народ предпочитает занимать позицию трех классических китайских обезьянок: не вижу, не слышу, не говорю. В случае, который свалился на нас со Славой за два часа до полуночи, на обилие очевидцев рассчитывать не приходилось. Если учесть, что стрельба на дороге происходила между двадцатью и двадцатью одним часом, мы имеем пик глухого времени, когда основная масса обывателей ужинает и смотрит по телевизору, как работают террористы в других странах. И даже если они слышали стрельбу за окном, вряд ли бросились на улицу полюбопытствовать, что происходит. Москва к выстрелам привыкла.