Великан кровожадно ухмыльнулся.

— Но все еще может перемениться! — предостерег его Куяница. — Подождем до ночи. Кстати, неплохо бы предупредить пару крепких ребят. Намекни, что для них скоро может найтись работенка.

— Сделаем!

Итак, наш путешественник вовсе не тот, за кого себя выдает, продолжал размышлять шкипер, задумчиво тасуя колоду карт. Хорошо бы он соблазнился игрой; можно даже продуть вчистую первые две-три партии, чтобы у парня проснулся интерес. А Драгга меж тем пороется в его каюте: должно же там хоть что-нибудь найтись! Какая-нибудь мелочь, что-то, проливающее свет если не на цель одинокого путешествия к берегам далекой Зюйдландии, то хотя бы на загадочную личность пассажира… Тут мысли Куяницы приняли несколько иной оборот. Поговаривают, пираты Бриллиантиды в последнее время наплевали на всякие там договоренности. Ну, они и раньше не больно строго им следовали… Парням не помешает напомнить, чтоб смотрели в оба; да и вахтенных с завтрашнего дня придется менять чаще. Что же касается нашего странного приятеля…

Одна из переборок в каюте шкипера была двойной: массивная с виду дубовая панель легко отодвигалась в сторону. Открыв тайник, Куяница некоторое время любовался скрывавшимся внутри арсеналом. После непродолжительных колебаний выбор его пал на гранпистоль. Благородная сталь голубовато блеснула в сочащемся из иллюминатора тусклом свете. Варварское оружие, стяжавшее фортуганцам славу лучших в мире наемных солдат, а ныне употребляемое, пожалуй, только разбойниками с большой дороги… Да еще рисковыми ребятами вроде него. Мушкет без приклада, с укороченным стволом — выстрел из такого запросто сносил человеку голову. Куяница ласково погладил ореховое цевье, проверил, легко ли взводится курок. Механизм, переделанный вардевальскими умельцами из кремневого в капсульный, работал как часы. Спуск был на диво легким.

Давненько ему не приходилось пользоваться этим инструментом! А ведь именно гранпистоль положила некогда начало его капиталам… Стало быть, и этому кораблю; а в перспективе, чем черт не шутит — собственной усадьбе и плантации где-нибудь в теплых краях… Шкипер улыбнулся. Пожалуй, не решись он тогда на одно рисковое дельце, так и сидел бы сиднем в глухой фортуганской деревушке, затерянной среди дремучих лесов…

Куяница педантично прочистил ствол, засыпал туда мерку лучшего «голубого» пороху, вбил пыж из промасленной оленьей кожи. Сверху легло несколько кусков мягкого свинца и еще один пыж, на этот раз войлочный. Медный пистон был аккуратно вставлен в отверстие затравки. Некоторое время он раздумывал, куда бы спрятать оружие — так, чтобы оно имелось под рукой; и в конце концов засунул в рулон географических карт.

Понемногу темнело. Заявился Драгга с двумя матросами, Билли и Дрестом. Билли шкипер знал хорошо, а вот Дрест был новичком — его взяли на борт в Санбризанне вместо парня, заболевшего лихорадкой. Куяница чуть заметно шевельнул бровью.

— Давний кореш! — оскалился в щербатой улыбке старпом, поняв безмолвный вопрос. — Я за него ручаюсь, не раз прежде обстряпывали делишки…

— Ну хорошо, коли так, — шкипер сдал карты. — Драгга, нацеди всем по стаканчику; ты знаешь, где у меня выпивка.

— Какие планы, шкип? — поинтересовался Билли.

— Пока что просто сыграем по маленькой. Может подойти наш пассажир. Если явится — Драгга уступит ему свое место.

Сдавали по очереди. Куяница сперва проиграл квадро, потом начал медленно наверстывать упущенное. Матросы осторожничали, ставя за раз не больше пяти тавро, а вот старший помощник раздухарился. К полуночи Драгга стал беднее на три с половиной гю — и страшно переживал из-за этого.

— Что жметесь, каракатицы! — рычал он на матросов.