Фрэнсис Хардинг. Девочка с медвежьим сердцем
Моей дочери Харриет, которая разделяет мою жажду к чтению и невероятным приключениям
Часть 1 Облизывать детеныша
Глава 1
Когда Мейкпис в третий раз с воплем проснулась от ночного кошмара, мать рассердилась. – Я же запретила тебе видеть такие сны! – прошипела она тихо, боясь разбудить весь дом. – А если и увидишь, нечего вопить! – Но я ничего не могла с собой поделать, – прошептала Мейкпис, напуганная яростным тоном матери. Та взяла дочь за руки. Лицо ее при свете раннего утра казалось суровым и неулыбчивым. – Ты не любишь свой дом. Не хочешь жить со своей матерью. – Люблю! Люблю! – воскликнула Мейкпис, чувствуя, как земля уходит из под ног. – В таком случае ты должна научиться не видеть эти сны. Если станешь орать каждую ночь, может случиться ужасное. Нас просто выкинут из дома! За стеной спали тетка и дядя Мейкпис, владельцы пирожковой лавки, расположенной на первом этаже дома. Тетка была крикливой и прямолинейной, а дядя вечно мрачным и всем недовольным. Угодить ему было невозможно. С шести лет Мейкпис приходилось следить за четырьмя маленькими кузенами, которых нужно было кормить, мыть, перевязывать, если поранятся, одевать или снимать с соседских деревьев. В промежутках она выполняла самые разнообразные поручения и помогала на кухне. И все же мать и Мейкпис спали на тюфяке в продуваемой сквозняками маленькой комнате, подальше от остальных членов семейства. Казалось, они жили здесь в кредит и могли лишиться крова без всякого предупреждения. – Всего хуже, что кто то может послать за священником, – продолжала мать. – Или… другие могут услышать. Мейкпис понятия не имела, кто эти «другие», но они всегда были угрозой. Десять лет жизни с матерью научили девочку одной истине: доверять, в сущности, нельзя никому. – Я пыталась! Ночь за ночью Мейкпис истово молилась, после чего лежала в темноте, заставляя себя не спать. Но кошмар все равно приходил за ней – полный лунного света, шепотков и неясных образов. – Что мне делать? Я хочу это прекратить! Мать долго молчала, а потом стиснула руку дочери. – Позволь рассказать тебе одну историю, – начала она, как обычно, когда нужно было обсудить нечто серьезное. – Однажды маленькая девочка заблудилась в лесу и наткнулась на волка. Она бежала и бежала, пока не стерла ноги в кровь, хотя понимала, что волк преследует ее по запаху и в конце концов настигнет. И ей пришлось сделать выбор. Можно бежать, скрываться и снова бежать… или остановиться и заострить палку, чтобы защитить себя. Как по твоему, какое решение было верным? Мейкпис поняла, что это не просто сказка и ее ответ очень много значит. – Разве можно сражаться с волком палкой? – с сомнением спросила она. – Палка дает тебе шанс, – ответила мать с едва заметной грустной улыбкой. – Небольшой. Но останавливаться опасно. Мейкпис надолго задумалась. – Волки бегают быстрее людей, – выговорила она наконец. – Даже если девочка будет бежать без остановки, волк все равно поймает ее и съест. Ей нужна острая палка. Мать медленно наклонила голову в знак согласия. Больше она ничего не сказала и не закончила рассказ. Кровь у Мейкпис похолодела. Иногда мать бывала в таком настроении, когда беседы с ней таили загадки и ловушки, а всякий ответ имел последствия.
Сколько Мейкпис себя помнила, они жили в маленьком оживленном Попларе, не совсем городке, но уже и не деревне. Она не могла представить мир без проникавшей всюду вони угольного дыма и дегтя с огромных, вечно грохочущих верфей, без тополей, отбрасывавших узорчатые тени и давших название местечку , и без заросших густой зеленой травой болотистых пустошей, где пасся скот. |
