– Ма! – откликнулась Мейкпис, хотя толпа неумолимо тащила ее вперед.

– Вот он, Ламбетский дворец! – крикнул кто то впереди. – И в окнах свет горит!

Мейкпис снова ощутила речной запах и увидела впереди, на берегу, огромное здание с высокими квадратными башнями, резко очерченные зубцы которых впивались в вечернее небо.

Где то впереди, из головы толпы, раздались яростные крики споривших. Остальных охватило лихорадочное, неустойчивое напряжение.

– Поворачивайте назад! – прогремел чей то голос. – Расходитесь по домам!

– Что там впереди? – требовательно спрашивали стоявшие сзади.

Сразу же до них долетел с десяток различных ответов. Кто то утверждал, что это солдаты, кто то – что это люди короля, а некоторые были уверены, что это сам архиепископ.

– Да заткнитесь вы! – прокричал наконец какой то подмастерье. – Вытащите на улицу Лиса Уильяма – или мы разнесем двери и поприветствуем всю шайку во дворце!

Толпа ответила громовым ревом, и люди стали яростно проталкиваться вперед. Клочок неба над Мейкпис сжался и усох, когда ее стеснили более массивные спутники. Впереди слышались боевые кличи, вопли и рык дерущихся.

– Разносите двери! – выкрикнул один. – Тащите ломы!

– Бейте светильники! – вторил другой.

Когда прогремел первый выстрел, Мейкпис показалось, что кто то уронил на булыжники что то тяжелое. За первым выстрелом последовал второй, третий…

Толпа всколыхнулась. Кто то подался назад, кто то ринулся вперед. Мейкпис получила коленом в живот, а в глаз ей нечаянно ткнули дубинкой.

– Ma!

Люди вокруг Мейкпис заметались, но она упорно пробиралась через толпу, на звуки материнского голоса:

– Я здесь!

Впереди кто то вскрикнул – резкий, короткий звук, – и Мейкпис сначала не поняла, кто кричит. Она никогда раньше не слышала материнского крика. Но, протолкнувшись ближе, увидела женщину, лежавшую на земле у стены. Слепая, обезумевшая толпа шагала прямо по ней.

– Ма!

С помощью дочери мать с трудом поднялась на ноги. Она была пепельно бледной, и Мейкпис даже в темноте увидела черные струйки крови, ползущие по левой щеке. Каждый шаг давался ей с трудом. Один глаз был закрыт, а правая рука неловко дергалась.

– Я отведу тебя домой, – прошептала Мейкпис пересохшими губами. – Прости, ма. Мне так жаль.

Несколько мгновений мать невидяще смотрела на Мейкпис, словно не понимая, кто это. Но вдруг ее лицо напряглось и исказилось.

– Нет! – хрипло завопила она и, выбросив вперед руку, ударила Мейкпис по лицу и оттолкнула. – Не подходи ко мне! Проваливай! Проваливай!..

Мейкпис, потеряв равновесие, упала, правда успев увидеть лицо матери, застывшее в ярости и отчаянии, но тут же получила пинок в лицо, от которого по лицу заструились слезы. Кто то наступил ей на щиколотку.

– Готовьтесь! – раздался громкий вопль. – Идут!

Снова прогремели выстрелы, словно взрывались звезды.

Внезапно сильные руки подхватили Мейкпис за подмышки и подняли с земли. Высокий подмастерье бесцеремонно перекинул ее через плечо и унес с передней линии, хотя она сопротивлялась и звала мать. В начале переулка он сбросил ее с плеча.

– Беги домой! – заорал он на Мейкпис, покраснев от гнева, а сам с высоко поднятым молотом ринулся назад, в свалку.

Она так и не узнала, кем был тот парень и что с ним случилось. И больше не видела мать живой.

Тело Маргарет нашли уже после того, как восставших вынудили отступить. Так и осталось неизвестным, кто нанес смертельный удар. Возможно, невольный убийца слишком сильно, не обернувшись, замахнулся кочергой, а может, всему виной был случайный пинок в голову подбитым гвоздями сапогом, или она пала жертвой шальной пули.