Я отпустил Исабель и бросился назад к дому, но не успел сделать и пяти шагов, как Антоний головой вперед выпрыгнул через дверь, перелетел через ступеньки, упал на землю, перекатился через голову. Через секунду он уже стоял на ногах и бежал в мою сторону. За ним из дверей выскочили двое, но я поднял пистолет и выстрелил наугад. Они пригнулись, и этих секунд хватило, чтобы Антоний добежал до меня. Он схватил меня за руку, почти что оторвал от земли и потащил к деревьям. Когда мы добежали до Исабель, он ухватил за руку и ее.

Оказавшись среди деревьев в рощице, мы оглянулись и увидели, что никто нас не преследует. Антоний запыхался так, что теперь согнулся и стоял, уперев руки в колени и пытаясь перевести дыхание. Я был ошарашен и тоже хватал ртом воздух, а Исабель задала вопрос, который задал бы и я, если бы мог.

— А где мистер Шелл? — прошептала она.

— Мы должны вернуться, — смог наконец проговорить я.

Антоний выпрямился, хотя все еще тяжело дышал.

— Дай мне пистолет, — сказал он; я протянул ему оружие, и он покачал головой. — Шелл предполагал, что они появятся. Поэтому-то он и просил меня проверить пистолет. Правда, я не думаю, что он ждал их появления так скоро… или в таком количестве.

— Так или иначе, но его схватили. Мы должны что-то делать, — настаивал я.

— Он сказал мне так: если что-то случится, я должен вывести из-под удара вас двоих, а потом ждать, пока все не стихнет. Именно это я и делаю.

— Они же его убьют! — закричал я.

Антоний тыльной стороной ладони хлестнул меня по лицу.

— Заткнись. Мне платят за исполнение, а не за планирование.

Из дома — почти из всех комнат сразу — донеслись звуки потасовки.

— Пригнитесь, — сказал Антоний. — Если мы не увидим, что они идут сюда, то тут и останемся.

Антоний пригнулся, и мы с Исабель сделали то же самое. Было холодно, и мы с ней дрожали не только от страха, но и от холода. Ожидание нового выстрела было настоящей пыткой.

— Что они там делают? — спросил я.

— Ищут Морган, — ответил он.

— ¿Dónde está ella? — спросила Исабель.

— Будем, ради Шелла, надеяться, что они ее не найдут, — сказал Антоний.

Прошло десять, может быть, пятнадцать минут, и мы услышали, как на дороге взревели моторы и машины рванулись с места, выкидывая из-под колес гравий. Антоний поднялся.

— Ладно, пойду посмотрю, что там к чему. Ждите здесь, пока я не подам вам ясный знак.

Когда он, выйдя из рощи, оказался во дворе и пошел по нему в своей ночной одежде, подняв руку с пистолетом, повалил снег — громадными мокрыми хлопьями.

— Tengo mucho frío, — сказала Исабель.

— Потерпи еще немного, — сказал я.

Пока мы ждали, чтобы они убрались, я ни о чем не думал, а теперь воображение рисовало мне жуткие картины того, что могло произойти в доме. Перед моим мысленным взором мелькали то Шелл, то Морган — они, убитые, лежали на полу кухни. Наконец я поднялся и сказал Исабель:

— Больше я не могу ждать.

Мы вышли из рощицы как раз в тот момент, когда из задней двери появился Антоний, одетый в рубашку и брюки, и подал нам знак, что в доме все чисто. Прежде чем повернуться к дому, он громко сказал:

— Не вижу нигде ни Шелла, ни Морган. Наверное, их увезли.

В доме был полный кавардак — когда-то уютное жилище Шелла превратилось в черт знает что. Мебель была перевернута, лампы и картины разбиты, десятки бабочек вылетели из Инсектария и теперь порхали над всем этим хаосом, быстро погибая от холода, проникавшего с улицы через открытые двери.