— Шелл?

— Допустим, учитель прав и это в самом деле морфо. Такие бабочки водятся в Южной Америке. С какой стати пароход с юга будет давать круг и идти по проливу, чтобы попасть в Нью-Йорк? И потом, при такой низкой температуре вряд ли она долетела бы с пролива до городка, где бы он ни был. Это наверняка Шелл оставил свою визитную карточку.

— А где этот Форт-Соланга, черт бы его драл? Слышал о нем когда-нибудь?

— Нет. Но место, откуда он выпустил бабочку, должно быть совсем рядом с местом, где ее нашли.

— У меня в машине есть карта.

Несколько минут спустя мы снова сидели за кухонным столом, и Антоний склонялся над картой.

— Форт-Соланга — не название, а хрен знает что, — сказал он.

— Дай-ка мне сигарету, — попросил я.

Я не мог сидеть спокойно. Если раньше я пребывал в депрессии и толком не мог думать, то теперь испытывал такой прилив энергии, что мои ноги ходуном ходили под столом.

Антоний залез в карман пиджака, вытащил пачку сигарет и зажигалку. Не сводя глаз с карты, протянул их мне.

— Прикури и для меня, — сказал он.

Выкурив вторую сигарету, он наконец проговорил:

— О'кей, есть такое дело. Долбаный Форт-Соланга. Быстро дай карандаш, пока я его не потерял.

Он взял карандаш, за которым я сходил в кабинет, и обвел нужное место, одновременно выпустив колечко дыма:

— Это на востоке. Почти прямо на север от Кингс-парка вдоль пролива и к югу от Краб-Бич.

— Завтра поедем туда, — сказал я. — В заметке есть адрес парнишки, который нашел бабочку. Скажем ему, что мы биологи или что-нибудь такое, сунем ему доллар, и пусть он покажет точное место, где нашел это чудо.

Тем вечером после обеда мы сидели в рыбацком домике вокруг стола и наслаждались хорошим напитком из матовой бутылки. Морган присоединилась к нам — кажется, она была бодрее, чем утром. Все испытывали некоторую эйфорию — заметка о бабочке означала, что Шелл еще жив.

Антоний рассказал, что, когда он собирал мертвых бабочек, в коридор проник ветер — видимо, отошла импровизированная дверь в виде ковра, — а оттуда и в Инсектарий.

— Я-то его и не почувствовал вовсе, — сказал он, — но когда посмотрел на стол, где лежали дохлые бабочки, то увидел, что крылышки у них шевелятся, и мне на секунду пришла в голову мысль, что они оживают. Клянусь, я подумал, что в дело вмешались призраки. Это было как чудо.

Когда стаканы наполнились в третий раз, Морган сказала:

— Я сегодня весь день вспоминала прошлое и помню, что приемная мать как-то вечером, напившись, сказала, что у меня есть брат. Наверное, когда я была совсем маленькой, я его видела.

— А как насчет Агариаса? — спросил я. — Его имя когда-нибудь возникало?

— Не уверена. Но опять же я помню, что когда была маленькой, ко мне приходил какой-то доктор. Я думала, это регулярный осмотр, но одно время он приходил довольно часто.

— У меня есть теория, — сказал я.

— Я знаю, что ты имеешь в виду, — подняла руку Морган. — Наводки о местонахождении тел подбрасывал мне Мерлин.

— Да, — сказал я. — Тот тип, с которым вы жили в Нью-Йорке, был убит точно так же, как Стинтсон и еще один исследователь. Наверняка Агариас все это время приглядывал за вами. Ему не нравилось то, что вы делали, а потому он прекратил эти отношения, не спрашивая вас.

— Я почти благодарна ему за это.

— Он проследил ваш путь до острова, а потом не спускал с вас глаз, но до недавнего времени не трогал.