Смотритель едва заметно улыбается. Кажется, будто снова все нормально. И словно чтобы подтвердить это, он поворачивается ко мне.

– Всем спать через десять минут, – коротко напоминает он, а затем кивает нам и отправляется к выходу.

Мы с девочками озадаченно переглядываемся. Но я благодарна, что он, кажется, больше не злится. Увидеть смотрителя в таком состоянии было потрясением – ужасная картина. И я больше никогда не хочу пережить подобное.

Марчелла и Бринн желают спокойной ночи остальным и уходят вместе с Аннализой. Леннон Роуз чуть задерживается. Она подходит ко мне и Сидни, как раз когда мы встаем с кровати.

– Можно у тебя кое-что спросить? – тихо говорит она.

– В чем дело? – Сидни по-матерински обнимает ее.

Леннон Роуз явно о чем-то беспокоится – ее переживания всегда отчетливо написаны у нее на лице.

– Как ты думаешь, кто-нибудь когда-нибудь захочет поцеловать меня?

Я с трудом удерживаюсь, чтобы не сказать: «Ох, сладкая моя…», и вместо этого стараюсь, чтобы мои слова прозвучали уверенно:

– После того как ты закончишь учиться, тебе предстоит встретиться со множеством людей. Академия подберет для тебя идеального человека – того, кто будет знать, что ты – особенная. И тогда вы сможете целоваться до бесконечности.

Я улыбаюсь, но уголки рта Леннон Роуз опускаются вниз.

– Но… но что же будет с Марчеллой и Бринн? – спрашивает она и, выпрямившись, высвобождается из объятий Сидни.

– Что ты имеешь в виду? – отвечаю я.

– Они любят друг друга. Они хотят целоваться друг с другом до бесконечности. Так что… когда мистер Петров будет подбирать для них место после окончания академии…

Я чувствую, как что-то сдавливает мне грудь еще до того, как ей удается закончить фразу.

Леннон Роуз всхлипывает и вытирает сопли.

– Что, если он отправит их к разным людям? Как же они смогут и дальше любить друг друга?

Я открываю рот, чтобы ответить, но не могу произнести ни слова. Покосившись на Сидни, я замечаю, что она тоже потрясена. Эта мысль никогда раньше не приходила нам в голову. В этой идее содержится противоречие. Она опасна.

– Леннон Роуз, – произносит Сидни после долгого молчания, – академия знает, что лучше для нас. Так что, может, они отправят Марчеллу и Бринн куда-то вместе. Кто знает? – Она заставляет себя улыбнуться. – Но это не нам решать.

Леннон Роуз кивает, словно слова Сидни перевешивают все, что она раньше слышала в ответ на этот вопрос. Я буквально вижу, как она пытается сдержать эмоции, свою чувствительность.

– Ты права, – соглашается Леннон Роуз, опустив глаза, – академия знает, что лучше для нас.

– Не задумывайся об этом слишком сильно, лад – но? – говорит Сидни и еще раз коротко обнимает ее, прежде чем отвести к двери. – Как сказал бы профессор, это плохо повлияет на твой цвет лица.

Леннон Роуз улыбается, плотно сжав губы, и отстраняется. Тихо пожелав нам спокойной ночи, она выходит из комнаты. Сидни смотрит на открытую дверь, постукивая пальцем по нижней губе.

– Она не перестанет об этом думать, – произносит Сидни через несколько секунд.

– Завтра ей станет лучше, – говорю я, подходя к ней. – Наутро всегда легче.

Мы с Сидни переглядываемся, а потом я обнимаю ее, и некоторое время мы так и стоим, обнявшись.

Я выхожу в коридор, но тут же замечаю, что кто-то стоит рядом с моей комнатой. Смотритель Бозе улыбается мне, держа в руках стакан воды и маленький бумажный стаканчик с моей вечерней порцией витаминов.