Эллен рассказала, что сегодня вечером ее брат с друзьями отправляется в кошачий дозор.

- Это в смысле гоняться за кошками? - удивляюсь я.

- Не за кошками, а за «цыпочками». Все парни - коты.

Чума.

Большая перемена

12.30

А еще Эллен рассказала, что ее брат называет девчачью грудь «нунги-нунги». Мне бы лучше промолчать, но я опять интересуюсь, что это такое. Эллен поясняет:

- Это на языке кватама . Был такой чел, криминальный авторитет, он изобрел в тюрьме специальный язык кватама и даже свой алфавит, чтобы никто не понял, о чем он переговаривается с другими преступниками. А в переводе с кватамского языка «нунга-нунга» означает «блямс-блямс». То есть парни считают, что наши груди колышутся, как груша на ветке - блямс-блямс, или нунга-нунга.

Нет, при таком отношении к слабому полу точно стану либо «синим чулком», либо лесбиянкой.

После уроков

14.30

На улице дождь, реальный ливень, а школьные префекты  выгоняют нас улицу. Мы с Эллен заперлись в туалете в соседних кабинках, да еще дверь ногами приперли. Эти «гитлер юнген» никого не пощадят, даже если случится потоп, даже если конуру Элвиса унесет прочь под всеми парусами, даже если… короче, с ними все ясно. Я спрашиваю Эллен через стенку:

- А твой брат случайно не «того»?

И слышу, как она грызет чипсы, сидя на толчке.

- Да нет, - отвечает Эллен. - Он просто очень прикольный. Например, знаешь, как он называет туалет? КПЗ (См. «Джорджиальные словечки»). Кому приспичило запереться.

Эллен давится от смеха. А я молчу, тупо уставившись на дверь. Насмеявшись, Эллен продолжает:

- А сходить «по-большому» у них называется «тяжелая артиллерия отработала».

И она опять смеется и давится. Sacru bleu. Вокруг меня одни les idiots.

15.30

А жуткую холодрыгу на улице ее брат с мальчишками называют «колотун-бабай».

16.15

Мы с Рози и Эллен идем из школы и рассуждаем о разнице между девчонками и парнями. Например, как ведут себя девчонки, когда идут домой из школы, вот например, как сейчас? Заранее подкрасившись, чтобы обратить на себя внимание, они просто идут и болтают. Ну, иногда мы корчим рожи, но в основном ведем себя по-человечески. Но мальчишки из фоксвудской школы, например, идут и колотят друг другу, то рюкзаком по голове, то еще чем, ставят друг другу подножки, засовывают друг другу в штаны бейсболки или сухие листья. Эллен как-то рассказала мне, что ее брательник, когда тусуется с друзьями, поджигает собственные газы…

Мы идем через парк, в котором смотрителем работает старик, такой же придурковатый, как наш школьный Элвис или автобусный Элвис. А это, получается, парковый Элвис. Парковый Элвис, вместо того чтобы следить за зелеными насаждениями, расхаживает с палкой с острым наконечником (для накалывания листьев) и мешает влюбленным целоваться в кустах. Я сама видела, как однажды он раздвинул кусты и закричал: «Ага, я вас застукал!»

Чтобы позлить паркового Элвиса, мы специально покачались на качелях. Рози после того случая, когда у нее загорелась челка, больше не курит. Так вот, качаемся мы на качелях, а Рози нам рассказывает, что она все-таки помирилась со своим шведом Свеном. А поссорились они после того, как он пришел к ней в гости и заявил ее родителям: «Спасибо за ваш дочь. Она у вас есть… как это говорить…классный телка».

- А с чего ты взяла, что он просек свою оплошность? Он что, стал лучше понимать английский?

- Да нет, - говорит Рози. - Но он связал мне муфточку для носа.

С ней бесполезно говорить.

- А как у тебя с Дейвом Смехотурой? - интересуется Эллен.