Ее встретили на даче, как родную. Она пожалела уже, что не взяла Гарьку и маму. Но самое главное, в чем она себе не признавалась, было то, что эти два дня у неё заполнились этим мальчиком, этим Валентином, будь он неладен. Она и не вспомнила ни разу, что с Гарькой, как мама, и к отцу на кладбище она никак не съездит, хотя тянет туда и хочется постоять у могилы... А все жизненные, может, совсем ненужные, дела, но заполняют.

Алиса выскочила навстречу, когда услышала гудок машины. Они расцеловались. Алиса оглядывала Наташу и приговаривала:

Красавица. По-прежнему - юная красотка! Знаешь, Натуся, Алек с женой и девочкой здесь! Утром приехали неожиданно!

Неожиданно или нет - пусть остается на совести Алисы.

Наташа немного расстроилась: не очень хотелось видеть именно сейчас Алека, знакомиться с его женой, дочкой.

Она-то представляла тихие трепы с Алисой, а потом - пол - ное предоставление самой себе. А тут целый кагал! Ну ничего. Она забьется в маленький домик, будет выходить в собственную калит - ку, ходить в лес, за грибами, если получится. В общем, она даст им понять, что приехала побыть одной.

Она сказала Алисе, что все-таки хотела бы в маленький домик...

На что Алиса, широко и честно раскрыв глаза, сказала, что туда она отправила Алека с семьей, а они вдвоем будут в большом доме.

Не в лучшем настроении поднялась она наверх, в их с Алеком бывшую комнату. Там было все так же, как и тогда. Развесила платья в шкаф, села на постель, вспомнила первые дни замужества, свои уловки и слезы, страдания и попытки понять радости любви.

Не любовь это, а секс. Чистый, без примеси. Валентин прав, лю - бовь это совсем другое. А секс был у Алека. Потому что как только он переспал с лихой в этом деле девчушкой, то и побежал к ней по приезде, ни минуты не задерживаясь и не проливая слезы по горячо любимой красавице-жене. А что у него, у Валентина? Она задумалась и вдруг воочию представила его здесь, на этой посте - ли, с ней... И у неё что-то оборвалось внутри, внизу и она от ужаса вскочила с постели, стала метаться, принимая валерианку, ещё что-то, - так напугало её это оборвавшееся внизу, ухнувшее что-то, не с болью, а с тягостно-сладким ощущением, от которого у неё вырвался стон. Что с ней?

Валерианка не помогла, и она весь день чувствовала присутс - твие этого странного мальчика. Забыла только тогда, когда пришла на торжественный обед, на террасу, и там увидела семью - Алека,

Инку и Лизку. Алек постарел, посветлел как-то, может быть, седи - на разбросала свои меты. Лицо у него было несколько опухшее, будто он попивает. Что ж, вполне может быть. Инка была маленькой толстушкой, с курносым носиком, выпуклыми зеленоватыми глазами, веселая и общительная. Одета она была неплохо, но при её кубыш - кинской фигуре все сидело на ней как-то забавно. И вообще - она была забавная. Вот тебе - красавица, умница, ангел - на кого ме - няют таких, как ты. Лизка была цыганка: чернокудрая, черногла - зая, с вертлявой тонкой фигуркой. Похожа будто на Алека, а будто и нет... Но на Инку - точно не похожа.

Она спохватилась: ни приветов не передала, ни подарков! Все уже отпили чай и решали, что делать - наступал вечер. Наташа быстро подхватилась и побежала к машине. Сад шелестел опадающей листвой, шепча что-то свое, может быть, нужное Наташе, но непо - нятное ей. Воздух был тих и темен, и она вдруг прислонилась к дереву и заплакала. О чем? Она не смогла бы ответить. Слезы по своей погубленной жизни? По тому, что у неё нет любви, как у всех нормальных людей, и она не знает, что это такое? Или отто - го, что встретила странного мальчика, совсем молодого, и думает о нем ежеминутно.

Потом вытерла слезы, взяла из машины шмотки и сияющая "как заря" пришла на террасу. Жаль, что она не знала про приезд Инки и Лизки, ну, ладно, сейчас что-нибудь найдет наверху. Алеку и сигары, и бутылку виски, и золотую зажигалку (что совсем недавно дарила белобрысому мальчику.