Он кривит лицом и закатывает глаза.

– Неизвестно, относится ли черный нож и скрытое оружие к одному и тому же артефакту.

Он долистывает оставшиеся страницы, желая найти больше информации, но на глаза ничего стоящего не попадается.

- Это самое бессмысленное, что я когда-либо слышал.

- Плохи дела. Обычно можно найти больше информации. Должно быть, статья принадлежит временному автору, - он бросает копию на диван. – Но признай, что если обратить внимание на ту часть, где упоминалось о Лохнесском чудовище, то что-то в этом все же есть. Ссылки на неизвестное оружие, возможно, скрытый кинжал, и две наводящие фотографии – вот что я имею в виду, ну же! Нам нужно соединить эти элементы воедино.

Ордер Черного Кинжала. Правильно? Это он создал атаме? И почему такого рода люди должны всегда называться Ордером чего-то там?

- В любом случае, как много ты знаешь о Гидеоне Палмаре? – спрашивает Томас.

- Он друг моего отца. Он мне как дедушка, - отвечаю и пожимаю плечами.

Мне не нравится тон в голосе Томаса. Он слишком подозрительный, и после просмотра фотографии я тоже в достаточной степени становлюсь таким же.

– Послушай, давай пока не будем спешить с выводами. Фото может быть откуда угодно. Еще с детства Гидеон стал принимать участие в оккультном исследовании.

- Но это же твой атаме, не так ли? – спрашивает Томас, снова просматривая фото, чтобы убедиться, что он не ошибается.

- Не знаю. Трудно сказать, - отвечаю я, даже если это не так.

- Ты же так не считаешь, - заявляет он, вламываясь в мою голову, - ты пытаешься отговорить себя от этого.

Возможно, именно так. Может быть, участие во всем этом Гидеона – это то, о чем бы я не хотел знать.

- Послушай, - говорю я. – Не имеет значения. Мы лично спросим его об этом, - Томас поднимает глаза. - Моя мама заказала два билета до Лондона. Хочешь поехать?

- Опровергнуть теорию древней тайны друидического ордера, который, очевидно, желает, чтобы мы узнали об их существовании? – глумится Томас.

Его глаза медленно перемещаются к пачке сигарет, но спустя секунду он грубо проводит рукой по лицу. Когда я снова вглядываюсь в его глаза, они выглядят усталыми, словно он носит на себе отвлекающую маску и не слишком заботится по этому поводу.

- Почему бы и нет? – говорит он. – Уверен, нам удастся все выяснить.

- Не понимаю, почему ты не хочешь, чтобы я сообщила ему о твоем приезде? – говорит мама, пока укладывает другую пару носков в мой чемодан. Он забит по самое не могу, но она продолжает добавлять все больше и больше вещей. Мне потребовалось десять минут, чтобы убедить ее вытащить оттуда пакеты трав розмарина, потому что такая вонь в состоянии даже собак-охранников отпугнуть.

- Хочу сделать для него сюрприз, - и это правда.

Я хочу поставить его в неловкое положение, потому что, с тех пор, как я увидел фото, у меня складывается такое впечатление, что он меня обманул. Я доверяю Гидеону свою жизнь. Так поступаю я, так делал и мой отец. Он никогда не причинял мне вреда или втягивал в неприятности. Я уверен в этом. Или я просто был идиотом?

- Сюрприз, - она говорит так, словно желает оставить за собой последнее слово.

Она обеспокоена. Между бровями залегла складка, и в последние несколько дней она стала еще заметней. Мама кормит меня любимой едой, словно это мой последний шанс насытится ею. Ее руки наконец-то расправляются с носками, поэтому она вздыхает, прежде чем закрыть чемодан и застегнуть его на молнию.

Наш рейс отправляется в четыре часа. Посадка у нас в Торонто, а приземлиться мы должны в аэропорту Хитроу в десять вечера по лондонскому времени. За последние полтора часа Томас шлет мне текстовые сообщения, интересуясь, что ему взять с собой, словно я должен быть в курсе. С тех пор, как мне исполнилось четыре года, я не был в Лондоне и не виделся с Гидеоном.