| Новые чехлы на сиденьях тоже смотрелись очень мило, и я был рад, что купил их, хотя и не помнил, как сделал это приобретение. Когда мы покатили по Западной улице, я представился: - Рональд. Рональд Грейди. - Делия, - с улыбкой сказала девушка. - Делия Райт. Здравствуйте. - И девушка, протянув руку, легко коснулась пальчиками моего правого запястья. После этого сон опять стал полностью подобен яви: мы болтали о всякой всячине - о школе, о том, как странно, что прежде мы никогда не виделись. Когда мы добрались до Верхней улицы, девушка указала на свой дом, и я остановил машину у тротуара. - Не заглянете на чашечку кофе? - предложила Делия. - Хочу представить вас маме. - Ой, сейчас не могу, честное слово, - я грустно улыбнулся. - Но если вы свободны вечером, приглашаю вас на обед и в кино. Наши взгляды встретились, и мне показалось, что это мгновение сделалось бесконечным. Но тут сон оборвался. Наутро я проснулся, чувствуя приятное тепло в правом запястье, к которому накануне прикоснулась Делия. Я позавтракал плотнее обычного и немного напугал мать (я все еще жил с мамой и старшей сестрой, ибо не видел смысла тратиться на собственную обитель), потому что громко распевал, пока одевался. А потом в безоблачном настроении отправился на работу. Но спустя несколько часов мистер Миллер испортил мне его. Не буду спорить, я действительно вернулся с обеденного перерыва с небольшим опозданием. Работники автосалона обещали натянуть на сиденья новые чехлы за пятнадцать минут, но провозились больше получаса. И все же я задержался впервые за пять лет, поэтому издевка и насмешки мистера Миллера показались мне чрезмерными. Распинался он почти час, а потом еще две недели при каждом удобном случае напоминал мне об этом досадном происшествии. Тем не менее, обида и злость на мистера Миллера были, вопреки ожиданиям, не очень остры, потому что ощущение тепла в правом запястье не давало мне забыть о Делии. Я думал о ее красоте, о том, как уверенно и непринужденно вел себя с ней, и это помогло мне без особого ущерба пережить бурю, поднятую мистером Миллером. Вечером я почти не смотрел на экран во время одиннадцатичасовых известий и досидел до конца лишь потому, что изменения в заведенном порядке были чреваты неуместными расспросами. Едва ведущий пожелал мне доброй ночи, я отправился прямиком в спальню, где меня ждала кровать. И Делия. Я даже не надеялся, что мой сон продолжится и на третью ночь, но это произошло. Он не только продолжился, но оказался в высшей степени приятным. Ровно в семь вечера я был на Верхней улице, и Делия открыла мне парадную дверь. И вновь - полное ощущение реальности. Все как в жизни, за исключением моего белого выходного костюма. Наяву у меня такого не было. В сегодняшнем сне мы с Делией отправились в "Астольди", дорогой итальянский ресторан, где я по-настоящему бывал лишь однажды, на торжественном обеде по случаю выхода мистера Рандмунсона на пенсию. Но я держался так, словно забегал сюда перекусить по меньшей мере два раза на неделе. Сон оборвался в тот миг, когда мы с Делией выходили из ресторана, чтобы отправиться в кинотеатр. Следующие несколько дней я прожил в какой-то бархатистой дымке. Бесконечные придирки мистера Миллера больше не волновали меня. Я приобрел белый парадный пиджак, хотя в дневное время он был мне ни к чему. А потом, после сна, в котором я щеголял при галстуке, темно-синем "аскоте", я обзавелся аж тремя такими галстуками и повесил их в свой платяной шкаф. Сон тем временем продолжался из ночи в ночь. Все эпизоды, во время которых Делии не было со мной, исчезли из него, зато наши свидания присутствовали полностью, в хронологической последовательности и во всех подробностях. Разумеется, иногда реалистичность сновидения немного нарушалась. Например, та непринужденность, с которой я держался в присутствии Делии. Или то обстоятельство, что каждую ночь моя машина делалась все новее, а вскоре и забирать вправо перестала. За первым свиданием с Делией последовали второе и третье. |
