– Как выяснилось, у тебя, Кэти, классно получаются операции посложнее. Ловко же ты облапошила Стэнли!
– Хватит издеваться! – Кэтрин чуть порозовела от удовольствия. – И ничего я его не облапошила. Давай работай, через двадцать пять дней мы должны с ним расплатиться.
Он застонал и проснулся. Сон был настолько яркий, что он чувствовал боль. А потом понял, что боль ему не снится. Генри прижал ладонь к груди и обнаружил, что шелковая пижама взмокла от пота.
Нет, он никогда не простит Кэтрин за то, что она натворила. Неблагодарная девчонка! Он дал ей все, а она… она так ему отплатила!
Боль в плече утихла, и дыхание успокоилось. Наверное, нервы… Может, обратиться к врачу? Нет, просто следует взять себя в руки. А главное – вернуться к прежнему режиму: играть в гольф, вовремя ложиться спать… Ничего страшного нет. Ему поможет самодисциплина.
Он вздохнул. Если бы Кэтрин вернулась… Сердце снова заколотилось как бешеное. Вот уже три недели как ее нет. А вдруг она никогда не вернется? Что он будет без нее делать? Кэтрин значит для него все.
Нет, он должен ее вернуть! Генри встал и подошел к окну. Ну почему он не ответил на ее последний звонок?! Да еще сдуру велел прислуге не пускать ее в дом… Сейчас она уже наверняка поняла, какую глупость совершила, и надо дать ей возможность заслужить прошение.
Решено! Он встретится с Кэтрин. Укажет ей на то, как недопустимо глупо она себя повела, выставит ей ряд условий, а потом смягчится и позволит вернуться в Краунз-Нест. Завтра же он должен встретиться с ней.
Впервые со дня злополучной свадьбы у Генри отлегло на душе. Он ходил по комнате и представлял себе их встречу. Конечно же, Кэтрин будет плакать, но поддаваться на это нельзя. Надо быть в меру жестким. Со временем дочь поймет, что он желает ей только добра, а через пару лет они вместе посмеются, вспоминая об этом происшествии.
Почувствовав себя гораздо лучше, Генри вернулся в постель и, опустив голову на подушку, с удовлетворением вздохнул. Он слишком эмоционально воспринял разрыв с дочерью. Ну, ничего! Завтра в это время Кэтрин будет уже дома. И тогда жизнь войдет в привычную колею.
Стояла необычная для конца августа жара. Кэтрин открыла дверь настежь, но в гараже под раскаленной крышей было душно. Она стянула волосы в конский хвост, и все равно шея была влажной. Кэтрин подняла глаза от книги и посмотрела на Рика. Он снял футболку и обмотал лоб банданой, чтобы капли пота не мешали работать. На миг она задержала взгляд на его мускулистой груди в светло-русых шелковистых волосках. Почувствовав ее взгляд, он поднял глаза и улыбнулся.
Знаешь, Кэти, я возлагаю большие надежды на Лесли. Он технарь до мозга костей. И деловая хватка у него завидная… Если он возьмет наши инжекторы на реализацию, мы…
– Как это «если?» – насторожилась она. – Рик ты что, не оформил с ним договор?
Рик с преувеличенно сосредоточенным видом склонился над станком.
– Рик…
Он отложил деталь и повернулся.
– Ну допустим, договора у меня нет, но ведь Лесли заинтересовался нашим детищем.
Кэтрин сняла очки и потерла виски. Внезапно она почувствовала огромную усталость. Господи, да ведь он в сущности еще ребенок! Джош и вовсе не от мира сего… И карточный домик, который они воздвигают, рано или поздно рухнет.
– Кэти, да брось ты волноваться по пустякам! Я уверен, Лесли не подведет. Ведь он мне обещал.
Кэтрин хотелось заорать на него, но вместо этого она встала и, подойдя к нему, устало произнесла:
– Рик, больше никаких устных соглашений. С этого дня все оформляем в письменном виде.
– А что это ты тут раскомандовалась? – вскинулся Рик. – Какого черта!
Может, из-за жары терпение Кэтрин истощилось, и она грохнула по верстаку книгой так, что удивилась сама, пожалуй, еще больше, чем Рик. |