Он должен раздобыть информацию. Он не знал, как это сделать и с чего начать, знал только, что просто обязан уничтожить это раковое пятно в Огайо ради возрождения Америки, и также знал, что добьется успеха.

Он шел по широкой улице, которая выглядела так, словно когда-то была главным центральным торговым центром Нортберга. Сейчас на ней не было никаких машин — ничего с бензиновыми двигателями для приоритета высшего уровня, — только случайный стук копыт пони, тянущего тележку на рынок где-то на другом конце города.

Пройдя шагов пятьдесят, Ридделл увидел бар и улыбнулся. Бар был лучшим местом для получения информации. Он вошел внутрь.

— Доброе утро, капрал, — сказал бармен, как только он вошел в ма— ленькое помещение с удобными столиками и полированной барной стойкой вдоль стены. — Что будете пить?

— Пиво, — сказал Ридделл.

Он взял стакан и осмотрел бар. За задними столиками сидело не— сколько групп мужчин в форме, и он быстро повернулся к ним спиной, чтобы они не увидели его лицо. Слева от него лениво тянули напитки фермеры средних лет и, казалось, как-то печально глядели на него.

Ридделл внимательно оглядел их. Они не любят солдат, подумал он. Кажется, это показательно для всего города.

Он внимательно прислушался, пытаясь уловить нить их разговора.

— ...Это безумная война, — говорил один из фермеров. — Чего Барристер вообще хочет достигнуть? Для чего ему завоевывать мир?

— Тише, — сказал другой. — Здесь полно солдат. Ты что, хочешь вместо сбора урожая оказаться в тюрьме?

Но первый фермер словно не слышал его и, наоборот, повысил голос.

— Мне неважно, слышат они нас или нет, — сурово сказал он. — Это ведь Америка, не так ли?

— Это раньше было так. Заткнись, Клайд. Иначе у нас будут проблемы.

Ридделл почувствовал, что его пульс зачастил. Вот мой шанс, подумал он.

Допив пиво, он бросил на стойку монету и, повернувшись, оказался лицом к двум фермерам. Его рука легла на кобуру.

— Эй, вы там, двое!

— Вы нам? — Сказал более кроткий из фермеров. — Мы ничего не сделали!

— Я и не говорю, что вы что-то сделали, — громко заявил Ридделл, покосился при этом на бармена и увидел, что тот, побледнев, с ненавистью глядит на него. — Главное, что вы сказали. — Он похлопал ладонью по кобуре. — А что если я отвезу вас обоих для допроса?

Один из солдат поднялся с заднего столика и подошел к стойке.

— Проблемы, капрал?

Ридделл глянул на его форму, увидел, что это сержант, и покачал головой.

— Я сам справлюсь с ними, сержант. В любом случае, спасибо. Вы двое, вперед!

Он вывел фермеров на улицу, которая, к счастью, все еще было пуста, и жестом велел им пройти до конца квартала, затем свернуть в переулок. Они повиновались и ждали его там с бледными лицами и стучащими от ужаса зубами.

— Прекрасно, — сказал Ридделл. — Вы не против повторить мне, что вы говорили о правительстве Нортберга?

— Мы ничего не говорили.

— Да, говорили, — сказал первый фермер, очевидно, более смелый. — Они все равно уже арестовали нас, поэтому можем говорить все, что хотим. — Он вызывающе поглядел на Ридделла. — Вы нам не нравитесь, и Барристер нам не нравится, и мы не хотим войны. Вот и все. Почему мы не можем восстановить страну такой, какой она была раньше? Почему...

— Достаточно, — сказал Ридделл. — Вы знаете, что то, что вы говорите, измена? За подобные слова вас могут осудить.

Оба фермера задрожали. Ридделл с жалостью посмотрел на того, который теперь замолчал, затем перевел взгляд на того, который с самого начала отчаянно пытался заставить друга умолкнуть, прежде чем будет слишком поздно.