На цыпочках подхожу к двери и выглядываю на лестницу. Дин небрежно привалился к автобусу и разговаривает с двумя мужчинами в спортивных куртках с завязками на шее и цветных легких брюках. Мой внутренний голос сейчас такой же громкий, как голос Дина, и он орет, что подслушивать – глупая и опасная идея, особенно учитывая, чем это закончилось в последний раз. Но тут я слышу, как Дин упоминает мое имя, и уже не могу не слушать.

– У Ноя с Пенни все кончено, это уже точно. Слушайте меня внимательно. Элла Париш была бы просто идеальна для карьеры Ноя. Она напориста и великолепно выглядит. Стань они парой – газеты сошли бы с ума.

Сфоткай меня сейчас кто-нибудь, я была бы похожа на одного из тех мультяшных персонажей, у которых в сильной злости пар валит из ушей и носа, а лица краснеют от гнева.

– Я имею в виду, если Ной этого хочет, тогда нужно обязательно подкатить к Элле. Мы можем добраться до Лотарингии как можно быстрее, Коллин?

«Спортивные куртки» переглядываются, и один из мужчин улыбается Дину. Как и в ситуации с Блейком, мне приходится собрать всю свою силу воли, чтобы оставаться спокойной и не выскочить из автобуса, вопя, какой хреновый они придумали план.

– Отлично, значит, с этим покончено. – Дин протягивает руку, и мужчины один за другим ее пожимают. – Надо будет придумать что-нибудь такое в Австралии. Может быть, парочка рука об руку где-нибудь на берегу?

У меня уже нет сил слушать. Еще одни фейковые отношения? Как Дин вообще может считать это хорошей идеей? Ною точно не захочется, чтобы Дин такое провернул, особенно после истории с Леа.

Но потом я вспоминаю о телефоне, лежащем у меня в сумке, и гнев внезапно успокаивается. Все начинает вставать на свои места. А что, если Дин все это устраивал специально? Ною сказали, что именно менеджеры Леа настаивали на их фальшивых отношениях. Но теперь, когда я думаю об этом, то понимаю: а зачем Леа это было нужно? Что она могла от этого получить? А вот Ною нужно было как-то дать всем знать о себе. Его карьеру надо раскручивать. И именно Дин принимает все решения о карьере своего подопечного.

Разговор закончен. Я слышу чьи-то шаги у лестницы автобуса. Сердце падает. Лихорадочно озираюсь, куда бы спрятаться, но уже поздно: Дин поднимается внутрь, весело ухмыляясь.

Ухмылка исчезает, едва он замечает меня. Громко ругается и хватается за грудь.

– Пенни, что ты здесь делаешь? Меня чуть инфаркт не хватил.

Дин коротко смеется. Мы стоим, уставившись друг на друга, и до него постепенно доходит, что я не улыбнулась ему в ответ.

Вижу, как Дина озаряет понимание. Он слегка сереет. Злость поднимается во мне, как лава в вулкане, но вместо дикого вопля я говорю спокойным голосом Оушен Стронг:

– Скажи мне, Дин, ты всегда был таким идиотом?

– Услышала, о чем мы говорили на улице? Надеюсь, ты не собираешься портить карьеру Ноя, Пенни?

– Не собираюсь ли я ее портить? По-моему, ты сам с этим отлично справляешься! Ты вообще соображаешь, что делаешь? Ты хочешь видеть успешного Ноя, потому что он действительно талантлив, или ты хочешь разрушить все, что у него есть, кроме музыкальной карьеры, подсовывая ему фальшивых подруг и устраняя настоящих?

В эту минуту я чувствую себя самым сильным человеком на планете. Высокой, уверенной в себе и полностью себя контролирующей. Я говорю громко, четко и коротко, смотрю на Дина – и вижу, как он морщится, а его самоуверенность тает на глазах. Он что-то бормочет – так что я не могу разобрать ни слова. Поднимаю бровь, и Дин повторяет:

– Я не знаю, о чем ты говоришь. Ты спятила. Ехала бы ты домой, Пенни, к мамочке и папочке.

Он пожимает плечами, пытаясь пробраться мимо меня.

Делаю шаг в сторону, перекрываю Дину дорогу.