Одно ответвление вело к впускному отверстию установки для охлаждения воды, другое — к лабиринту дренажных трубок под чанами с древесной пульпой. Что-то двигалось впереди, приближаясь к развилке. Она почти с головой ушла под воду, прислушиваясь к хлюпающим шагам. Но это было что-то совсем неизвестное — гораздо опаснее, чем призрачник или жук.

Это был один из Хозяев.

— Эй! — позвал он почти неслышно. — Я видел знак там, позади. Параллельные царапины на кирпиче крыши. Давай пробирайся ко мне. Мой радар подает слишком много сигналов из-за течений, но это должно быть близко, как по-твоему?

Семнадцать кивнула, разом позабыв все уроки «этикета».

— Поэтому ты и здесь, — усмехнулся Хозяин. — Ты из моей команды. Думаешь, он где-то здесь, так?

Она снова кивнула. Мужчина казался выше Дока, поджарый, мускулистый и очень молодой. Его гидрокостюм — черный с розовым — был чистеньким и новым, без царапин и заплаток. Из-за широкого плеча выглядывало ружье, за спиной был закреплен дыхательный аппарат. Улыбка казалась ослепительно белой на загорелом лице, а волосы — светлыми, будто бумажными. Даже через вонь туннелей она ощутила запах его одеколона.

— Спорю, что ты знаешь здесь каждый сантиметр. Мы своего добьемся. То-то Раф разъярится. Как ты думаешь, где он может быть?

Семнадцать показала на туннель, который вел к установке для охлаждения.

— Веди меня, — велел Хозяин. И продолжал болтать, пока они шлепали вдоль течения. — Ты давно здесь живешь? Нет, постой, спорю, что ты живешь здесь с рождения. Знаешь, я путешествовал к северу отсюда, но тут климат гораздо суровее, чем на полюсе. Здесь только леса и океан, покрытый шапкой льда. И шахты, уходящие вглубь. Я видел трубы, улавливающие железную пыль в воздухе, — они извиваются, прямо как змеи ползут меж стволов. Я видел это до того, как установилась погода. Мокрый снег и молнии. Думаю, скалы здесь прячут немало железа. Неудивительно, что это место закрыто куполом — снаружи могут жить только призрачники, упыри и жуки. Ну, куда мы двинемся отсюда?

Они достигли другой развилки. Оба туннеля круто уходили вверх. Огромный, в половину Фабрики, водозаборный комплекс нагнетал морскую воду из-за бетонных волнорезов к охладительной системе. Семнадцать никогда раньше не подходила, так близко к поверхности и не знала, куда следует идти. Однако, не желая осрамиться, она показала в сторону левого туннеля. Не успели они сделать несколько шагов, как оказались у очередной развилки.

Хозяин заметил ее смущение и мягко сказал:

— Я пойду направо, а ты — налево. Встретимся здесь через десять минут. А, да у тебя и часов-то нет! Держи. — Он снял черный хронометр с запястья. — У меня есть сенсор. А это так, побрякушка.

Семнадцать взяла часы. Они были очень тяжелыми, корпус — из хромированной стали или какого-то невиданно редкого сплава. Конечно же, циферблат, под которым ползли стрелки, был сделан из искусственного алмаза.

— Я не знаю, как тебя зовут, — сказал Хозяин.

— Катрина, — ответила она, не задумываясь.

— Катрина, — сказал Хозяин и дурашливо поклонился, — я счастлив охотиться с вами. Если вы увидите что-нибудь примечательное, извольте дуть погромче в свисток, и я тотчас примчусь.

Не успела она сделать и нескольких шагов, как поняла, что при-зрачник близко. Крабьи гнезда вокруг были разрушены. Везде — на стенах и на потолке — виднелись царапины, оставленные его колючками. Холодный ветер дул девушке в лицо и был так же свеж, как одеколон Хозяина — чистый, привольный. Запах свободы. Свет впереди был светом дня.

Призрачник прятался в конце туннеля. Он уже откинул заслон первого люка и пытался прорваться сквозь второй.