— Узнал кое-что, — почему-то невесело сообщил ему Штурмбанфюрер, — дело обстоит следующим образом. В Пскове существует одна бригада, которая клала болт с прибором даже на псковского олигарха. Занимается она, в том числе, следующим. Они вербуют девушек для работы в качестве проституток в Израиле. Причем происходит это таким образом. Находится симпатичная девица, которая не дружит с законом. Потом героические органы охраны правопорядка добросовестно собирают на опасную преступницу улики. При желании их можно собрать на любого, кто сам себе зарабатывает на жизнь. А когда улики собраны, приглашают злоумышленницу на беседу. Где ей, зареванной, говорят следующее. Ты, такая разэтакая, за свои художества посидишь в тюрьме лет пять-шесть. Это как минимум, а то и десять. Но, глядя на тебя, такую красивую, у меня сердце болит. Ты мне даже мою дочь напоминаешь. Есть одна возможность, правда устроить это будет не просто, чтобы ты, вместо ведения целомудренного образа жизни где-нибудь в тюрьме под Магаданом, поработала проституткой в Израиле. Не долго, год, от силы два. За это время мы и дело на тебя закроем, да и ты на квартиру в Пскове заработаешь. Сколько можно по углам ютится, а в Невеле, в глуши, кто такую красивую девушку оценит. Решать тебе конечно самой, никто тебя не принуждает. Ты пока в камере посиди, подумай. Ну а в камере, понятное дело, ей устраивают ночь любви. На следующее утро продолжение профилактической беседы, много теплых слов о евреях вообще и об Израиле в частности, и очередной работник панели готов заступить на трудовую вахту на Святой Земле. Так что и не знаешь, чего ждать, толи скоро всех преступниц переловят, толи в Пскове красивые девушки переведутся.

Суки, — сказал Пятоев, — начальник охраны Рыжего был прав, грязные суки. Только зря они думают, что за этих девчонок некому вступиться. Кстати, не мог бы ты устроить мне встречу с одной из них.

— Проблемы нет, — снова вздохнул Штурмбанфюрер, — устрою.

Глава 2

Святовство майора

— Когда ты улетаешь? — спросил Пятоев.

— Сегодня вечером, — ответила она. Перед Пятоевым сидела совсем молоденькая девушка. С ее румяной физиономии не сходила улыбка. Она явно с интересом относилась к неожиданной беседе с очень крутым братаном, с которым ее познакомил Штурмбанфюрер.

— Ну и на сколько лет тебя обещали посадить, — спросил Пятоев. Ему хотелось узнать, какой криминал можно приписать этому жизнерадостному ребенку.

— Должны были дать лет пятнадцать, — продолжая кокетливо улыбаться, ответила девушка, — спасибо следователю. Спас, благодетель.

— Откуда столько, — удивился Пятоев, — ты что, шоколадного зайца украла?

— Мне шоколад есть нельзя, — девушка перешла на серьезный тон и перестала улыбаться, — мне фигуру беречь надо. Работа у меня такая, — а обвиняюсь я в убийстве.

При упоминании об убийстве она снова улыбнулась. «Жизнерадостная какая, — подумал Пятоев, — и на такую хорошенькую дурочку повесили обвинение в убийстве. Ну, как они не суки после этого».

— Я с училкой по английскому двух лохов чуть не грохнули, — продолжила девушка, — как менты на нас вышли, ума не приложу. Вот волки позорные. Спасибо следователь хороший попался, дело закрыл. Он и в постели ничего, хотя и старый, еще старше тебя, да и не здоровый такой, как ты.

Пятоев невольно приблизился к ней, чтобы получше рассмотреть ее ангельское личико.

— Только не вздумай со мной что-нибудь сделать, — испугалась девушка, — в меня деньги вложены, меня за границу работать направляют. Если что-нибудь со мной случится, будешь ответ держать!

— Да не трону я тебя, — улыбнулся Пятоев, — хотя никого и не боюсь.