- Кто вы?

     Женщина, задавшая вопрос, была самой старшей в группе: лет пятидесяти, маленькая и широкоплечая, крепко сложенная, с квадратным лицом и пепельными волосами; много мышц, много жил под кожей на шее и в пенсне - с одним сломанным стеклом, - неловко сидевшем на ее внушительном носу.

     - Вы что, язык проглотили? - снова раздраженно спросила она.

     Миллер потряс головой:

     - Нет, нет, конечно. Извините меня за это короткое... Вы - первые женщины, которых я встречаю после бомбардировки.

     - Первые женщины? - тем же язвительным тоном переспросила она. - Вы видели мужчин?

     - Только мертвых, - строго ответил он, затем, повернувшись, посмотрел на остальных.

     Четыре молодые особы, возраст которых мог колебаться между двадцатью и двадцатью пятью годами; и все четыре, думал он, красоты такой, что и слов не найти. Каждая красива по-своему, но для него, после стольких лет одиночества словно открывшего незнакомую расу, они при всей своей непохожести казались одинаковыми. Четыре восхитительные девушки с золотистой кожей, красивыми точеными ногами, большими глазами, в которых светилось кошачье спокойствие.

     - Тогда вы - единственный мужчина в этом районе, - подытожила предводительница. - Вот уж не ожидала, черт возьми.

     Девушки ничего не сказали, они внимательно рассматривали Миллера, который чувствовал, что ему мало-помалу становится не по себе. Он представлял, какие новые обязанности ложатся на него в нынешнем положении, - было от чего забеспокоиться.

     - Может, стоит представиться друг другу? - предложила женщина в пенсне, как ему показалось, доброжелательным тоном. - Меня зовут Дениз. Мисс Дениз.

     Миллер подождал продолжения, но мисс Дениз не представила ему своих спутниц.

     - Меня зовут, - ответил он, - Наджент Миллер.

     - Так вот, мистер Миллер, вы - первый живой человек, которого мы встречаем. История наша, впрочем, весьма проста. Как только была объявлена тревога, мы с девушками спустились в школьный подвал. Я имею в виду женский пансион в Чарльтон-Вейнс. Я в нем веду... вернее, вела курс благородных манер.

     «Коллега», - без энтузиазма подумал он, - Само собой разумеется, что благодаря моим стараниям подвал был снабжен всем необходимым. Так надлежало бы поступить каждому, но слишком немногие последовали моему примеру. У меня имелось несколько счетчиков Гейгера, обращаться с которыми меня обучили ранее, и по окончании бомбардировки я сумела убедить детей в опасности, исходящей от радиации. Когда радиоактивные осадки просочились к нам, мы оставили подвал и стали искать убежища еще глубже, в канализации.

     - Мы ели крыс, - уточнила одна из молодых особ.

     - Верно, Сюзи, мы ели крыс и еще радовались, когда удавалось их поймать. Но потом смогли выйти на поверхность и с тех пор чувствуем себя превосходно.

     Ее спутницы утвердительно закивали. Они по-прежнему внимательно смотрели на Миллера, и Миллер отвечал им тем же. Он уже совершенно искренне влюбился во всех четырех, но особенно в ту, что звали Сюзи. С другой стороны, бицепсы мисс Дениз его абсолютно не привлекали, - Со мной произошло то же самое, - начал Миллер в свою очередь. - Я спасался в пещерах Лоуренсвилла. Только я нашел там не крыс, а рыб довольно странного вида. А сейчас, думаю, первый вопрос: что же будем делать?

     - Первый? - переспросила мисс Дениз.

     - Да, полагаю, мы должны соединить наши усилия. Мы, уцелевшие, должны оказывать помощь друг другу.