— Мы слышали, что с вами произошло. Я видел, что случилось с моей машиной, когда ее вытаскивали буксиром со стоянки стадиона «Массельман». Мы все, — сказал он, оглядываясь на тех, кто стоял за ним, — просто хотим сказать кое-что.

Вот оно, подумала Кэкстон. Она примет это, что бы там ни было.

— Мы хотим сказать спасибо. Вы не знали Брэда, но вы рисковали своей жизнью, чтобы поймать его убийцу. Такую отвагу мы уважаем.

Один из тех, кто стоял у стены зала, начал хлопать. Остальные тут же присоединились. Аплодисменты нельзя было назвать оглушительными, но они были настоящими.

— Что бы вам ни потребовалось, чтобы поймать ту тварь, чего бы это ни стоило, мы с вами, — сказал Глауэр, перекрикивая аплодисменты. Он потянулся и схватил Кэкстон за руку, вновь и вновь пожимая ее. — Просто в следующий раз постарайтесь угробить машину Финстера. Та еще консервная банка.

Другой полицейский — должно быть, Финстер — воскликнул: «Попрошу!» — и все, включая Кэкстон, рассмеялись. Она вытащила свою руку из пальцев Глауэра, но позволила ему показать, как пройти в застекленный офис на другой стороне зала.

Там ее ждал шеф местной полиции; дюжины папок из оберточной бумаги были аккуратно разложены у него на столе. Он быстро встал, как только она вошла, пожал ей руку и сел на место.

— Офицер Кэкстон. Не могу передать, как я рад видеть вас здесь. Весь город Геттисберг рад, что вы можете помочь нам.

Именная табличка без следа пыли гласила: «Начальник полиции Висенте». На задней стене висели рамки с фотографиями полицейских прошлых лет, некоторые из снимков, судя по всему, шестидесяти- или восьмидесятилетней давности. Полицейские на них выглядели практически так же, как мужчины в общем зале, просто форма была другая.

Висенте выгодно отличался от них. Он был молод, может, лет на десять старше Кэкстон, и хотя у него были усы, они были тонкими и аккуратно подстриженными. Он был относительно невысок, с глазами яркими, ясными и полными оптимизма. Говорил он с еле уловимым пуэрториканским акцентом. На полицейских в зале он был совершенно не похож. Скорее он был похож на политика.

Лора окинула его профессионально оценивающим взглядом. Видимо, он пахал как проклятый, чтобы оказаться на этом месте, стать начальником тех людей за стенами его офиса. Должно быть, он столкнулся с огромным количеством дерьма, пробивая себе дорогу.

Кэкстон была знакома эта история, ибо она очень походила на ее собственную. Вот человек, с которым я могу сработаться, подумала она. Тот, кого она могла понять.

— Хочу поблагодарить вас, что вы пригласили меня сюда, — сказала она, чтобы начать разговор.

— Шутите? Думаю, это настоящее счастье, что вы оказались в Геттисберге прошлой ночью.

Он открыл одну из папок и вытащил карту города. Участки карты были выделены желтыми чернилами, а на полях теснилось множество рукописных пометок.

— Население здесь семь с половиной тысяч, а чаще всего в это время года у нас в городе проживает туристов в два раза больше этого числа. У меня двадцать приведенных к присяге патрульных, которые оберегают этих людей, и пара дюжин офицеров запаса, которых я могу использовать во время встреч выпускников или проведения крупных мероприятий. Обычно этого хватает. Как правило, самая большая наша забота — буйства на студенческих вечеринках в колледже или туристы, которые не умеют водить и превращают ситуацию на дорогах в сущий бардак.

Он перевел взгляд с карты и улыбнулся Кэкстон.

— В прошлом году мы отчитались по сорока пяти насильственным преступлениям. И среди них ни одного убийства.

— Ни одного? — переспросила Кэкстон, слегка ошалев. — У вас ни одного убийства за прошлый год?

Даже в самом сонном медвежьем углу обычно находилась пара забитых женщин, прикончивших своих мужей, или детишек, игравших с оружием и застреливших друг друга.