Висенте остановился, не выпуская поручня лестницы. Выглядел он слегка запыхавшимся. Кэкстон с любопытством подумала, видел ли он прежде мертвое тело.

Они вместе шагнули в комнату, где приблизительно в пять пятнадцать утра оборвалась жизнь Монтроза спустя несколько часов после того, как Кэкстон вернулась в город.

Стены комнаты были оклеены постерами с различных концертов — черные чернила на ярком фоне бумаги. Одежда и книги были разбросаны по полу, свалены в кучу возле легкой походной койки, служившей Монтрозу кроватью. Видеокассеты и DVD-диски аккуратно стояли на полках, среди них была и копия «Зубов». Кэкстон надеялась, что Висенте ее не заметит. Большую часть стола, стоявшего возле единственного окна, занимали большой бежевый компьютер и толстые стопки бумаги для принтера. В кресле у компьютера застыл Монтроз, в той же самой позе, в какой Кэкстон обнаружила его. На нем была белая рубашка с расстегнутым воротом и манжетами и черная пелерина, подбитая алым бархатом. Он рассказывал об этой пелерине, когда они встретились: он надевал ее, когда водил экскурсии и рассказывал о привидениях. Краска на глазах осталась безупречной, но темная тушь и подчерненные брови резко контрастировали с почти абсолютной белизной его лица. Большая часть шеи была вырвана, но нигде в комнате не было ни капли крови.

Висенте кинул только один взгляд на тело и начал блевать. Он развернулся кругом в поисках мусорной корзины и обхватил ее, содрогаясь плечами и грудью.

Кэкстон терпеливо ждала, пока он закончит.

— Убийца — наш вампир, тот самый. Вопросов тут нет. Должно быть, он отправился сюда прямиком с места убийства на аллее. Вероятно, профессор колледжа Гейстдорфер рассказал ему, где искать Монтроза.

— Серый Волк? — Висенте уставился на нее дикими глазами.

— В первую очередь профессор Гейстдорфер был одним из тех, кто разбудил нашего вампира. Не думаю, что он понимал в то время, каковы будут последствия. После этого вампир подчинил его угрозами и шантажом. Профессор… погиб.

По-видимому, сейчас он был мертв во второй и последний раз, подумала Кэкстон, но ничего не сказала.

— А этот парень…

Висенте шагнул немного ближе к телу в кресле. Вытянул руку и дотронулся до ткани пелерины.

— Он что, сатанист?

— Нет. Любитель мрачных историй. — Кэкстон нахмурилась. — Его увлекали призраки, вампиры и прочие сверхъестественные штуки. Вот почему он приехал в этот колледж — изучать самый темный период американской истории. Жители девятнадцатого века разделяли некоторые из его наиболее извращенных интересов.

— Значит, когда появился вампир, Монтроз аж подпрыгнул от радости и решил ему помочь.

Кэкстон покачала головой.

— То, что он интересовался вампирами, еще не делает его негодяем. Моя подружка была из готов, давно, в колледже, и не читала никаких других книг, кроме как про вампиров. Могу поклясться, она не зло. Множество ребят играют в вампиров и жертв.

— Конечно, мы тоже так развлекались в школе. Повязывали черные салфетки на шею и гонялись друг за другом, делая вид, будто кусаем друг друга, как в кино. Потом мы стали обращать внимание на девчонок, и все это показалось ерундой. А парень так это и не бросил, да? И теперь он заплатил за это. Просто дурень.

Кэкстон пожала плечами. Она смахнула несколько бумаг со стола и показала, что там лежит. Простой деревянный кол — кусок дерева длиной около фута, заостренный с одного конца.

— Он был кем угодно, но только не идиотом, — сказала Кэкстон.