Старик, видимо, устал; он с удовольствием отдыхал на тумбе, на которую уселся, и впал в то смутное забытье, в которое обыкновенно впадают очень уставшие люди в первые минуты отдыха.

В сутках бывают часы безмолвия и тишины. Как раз был такой час. Старик наслаждался им, смотрел, слушал, – что? – безмолвие. Даже самые сильные характеры подвержены меланхолии. Вдруг эту тишину не то чтобы нарушили, а, так сказать, подчеркнули какие-то голоса. То были голоса женщин и детей. В сумерках порой раздается словно какой-то веселый трезвон. Из-за кустарника не видно было группы, из среды которой доносились эти голоса; но по звуку последних можно было заключить, что эти люди проходили у подножия дюны, направляясь к равнине и лесу. Эти чистые и свежие звуки доносились до старика с такой отчетливостью, что он не проронил ни единого слова.

– Нужно торопиться, кума Флешар, – говорил один женский голос. – Сюда, что ли?

– Нет, вон туда, – отвечал другой.

И затем диалог продолжался между обоими голосами, одним – громким, другим – робким.

– А как называется та мыза, на которой мы теперь живем?

– Эрб-ан-Пайль.

– А она еще далеко отсюда?

– Да побольше четверти часа ходьбы.

– Нужно поторопиться. Я что-то сильно проголодалась.

– Да, да, мы порядком запоздали.

– Нам лучше всего было бы пуститься бегом. Но ребятишки ваши устали. Нас только две, и мы не можем тащить на руках троих детей. Да к тому же вы и без того уже тащите одного, кума Флешар. А ведь эта малютка у вас не легонькая. Вы отняли от груди эту свою обжору, а между тем все еще таскаете ее на руках. Зачем вы ее так балуете? Пусть ходит своими ножками. А то у вас суп остынет.

– Какие славные башмаки вы мне дали! Точно на заказ сшиты по моей ноге.

– Еще бы! Не босиком же вам бегать! Ну, торопись, торопись, Рене-Жан.

– Да, он-то нас и задержал. Ему нужно непременно болтать со всеми встречными крестьянскими девочками. Не угодно ли! От земли не видать, а уж начинает ухаживать.

– Года его уже такие. Ведь ему пятый год на исходе.

– Скажи-ка, Рене-Жан, о чем тебе нужно было болтать с этой девчонкой в деревне?

– Она моя знакомая, – ответил детский голос, очевидно, голос мальчика.

– Откуда же ты ее знаешь? – продолжала женщина.

– Знаю, – ответил мальчик, – она подарила мне сегодня таких хорошеньких зверьков!

– Скажите на милость! – воскликнула женщина. – Мы в этих местах всего третий день, этого мальчугана от земли не видать, а уж успел обзавестись знакомствами.

Голоса удалились. Наступила тишина.

II. Aures habet, et non audit[66 - Имеет уши, но не услышит (лат.).]

Старик оставался сидеть неподвижно. Он ни о чем не думал, да и едва ли что-нибудь соображал. Вокруг него все было ясно, тихо, все дремало в доверчивом сне. На вершине дюны было еще светло, но в долине уже были сумерки, а в лесу было совсем темно. На востоке поднималась луна, а в зените мерцало несколько звезд. Этот человек, хотя и сильно озабоченный, очевидно, отдыхал среди вечерней тишины и спокойствия.