— Ну чего ты там вычитываешь? — с легким раздражением спросил Ткачевский. — В вестибюле всех переписал уже?

— Нет.

— Ну, а че стоим-то?

— Знакомая.

— Кто?

— Она.

— Блядь! — Ткачевский аж отвернулся. — Хорошая знакомая?

— Очень.

Тульский отвечал, как заводная кукла. Ткачевский помотал головой и махнул рукой Токареву:

— Палыч, срочно!

Василий Павлович поднял голову, потом похлопал по плечу какую-то плачущую девушку (судя по всему — из обслуги) и подошел к ним. Ткачевский кратко доложил суть услышанного, потом взял Токарева за локоть и начал что-то украдкой говорить ему на ухо совсем тихо.

— Согласен, — жестко сказал начальник розыска и повернулся к Тульскому: — Артур, ты едешь в отдел, спокойно садишься, формулируешь всю информацию у себя в голове, затем составляешь список известных тебе связей, всех обзваниваешь, чтобы к нашему приходу можно было соединить информации.

Тульский сделал какое-то неловкое движение, обозначавшее его несогласие — говорить он не мог, потому что перехватило горло.

Токарев сдвинул брови к переносице и гаркнул так, что все в зале замолчали, а только что прибывшие опера даже попятились:

— Товарищ старший лейтенант!!!

Артур заморгал и непонимающе посмотрел на начальника.

— Не слышу ответа!!! — Василий Павлович еще больше повысил голос, он уже практически кричал.

— Да… — еле разлепил губы Тульский.

— Не «да», а «слушаю, товарищ подполковник»! — в голосе Токарева неприятно зазвенела совсем не свойственная ему сталь.

— Слушаю, товарищ подполковник! — с ноткой истерики и вызова откликнулся Артур.

У Василия Павловича по скулам заходили желваки:

— Выполнять мои указания по работе над раскрытием убийства!!!

— Есть…

Тульский неловко развернулся, словно не на ногах, а на вареных макаронинах, и пошел к выходу.

— Артур! — окликнул его в спину Токарев.

Тульский оглянулся. Начальник розыска посмотрел ему прямо в глаза и сказал, маскируя участие, жестким и деловым тоном:

— Артур… Жесткая, безэмоциональная работа — это сейчас нужно прежде всего ее родителям. Горевать и охать будем потом — после того, как убийцу в камеру забьем. Вот тогда я лично с тобой выпью. А сейчас мне от тебя нужны собранность и профессионализм — хотя бы на «четыре с минусом». Ясно? Выполнять, Артур. Хорошо?

Словно сквозь вату, медленно и вязко до Тульского стало доходить, что Токарев прав.

— Я все сделаю, Василий Павлович.

— Ну и ладушки, — сочувственно, одними глазами улыбнулся Токарев.

…Только добравшись до отделения, Артур заметил, что по-прежнему сжимает в руке Светкино радийное удостоверение. Он трясущимися руками открыл сейф, вытащил оттуда закаченную бутылку водки, оторвал зубами пробку и налил, не глядя сколько, в немытую чайную чашку. Вкуса выпитой залпом водки он не почувствовал, жидкость прошла по горлу, словно вода…

…А в баре-дискотеке тем временем продолжалась работа — сразу после ухода Тульского Василий Павлович оглядел прибывший оперсостав, хлопнул пару раз в ладони и громко сказал:

— Работаем, работаем! Разбили посетителей на группы и работаем. Все, заслуживающее внимания — мне или Ткачевскому!

Вскоре прибыл следователь прокуратуры, и начался уже официальный, как положено, осмотр места преступления.