— Например?

— Например, жить вместе. Давай я к тебе перееду?

— Ты серьезно? — Неужели она ошиблась? И букет не в знак расставания, а в честь предложения, которое он почти что сделал. Почти, потому что о любви не было сказано ни слова. Начинают обычно не с «я к тебе перееду». А «люблю, предлагаю руку и сердце». Есть у него сердце, интересно?

— А чего тянуть?

— А на что мы будем жить?

— Ну, я найду работу. Знаешь, я принял решение. Увольняюсь из рядов Вооруженных Сил.

— Где?

— То есть?

— Где ты собираешься искать работу?

— Ты что-нибудь придумаешь.

— Вот и подожди, пока я придумаю, — отрезала она.

И тут ее прорвало. Мысли, которые он оборвал своими вопросами, выплеснулись из нее:

— Представляешь, выхожу позавчера из офиса и вижу, как наша секретарша Тамара садится за руль машины! «Поло-классик»! Новенькая! Цвет просто изумительный: изумрудный! Знаешь, сколько она стоит?

— Сколько? — машинально спросил Илья.

— Да столько же, сколько моя квартира! Или почти столько же! Главное, увидела меня и застеснялась. Какая скромница! На следующий день я ее, конечно, спрашиваю: «Чья это машина?» Она говорит: «Папы». Я, конечно, навела справки у Бориса. Это наш директор.

— Борис?

— Витальевич. Что тут такого? Он всего на год старше меня. Да, я называю его просто Борис! В неофициальной обстановке, разумеется. Так вот: Тамара — дочка хозяина!

— Какого хозяина?

— Нашего. Моего, Бориса, всей фирмы. Огромной фирмы, которая торгует оргтехникой! Магазины по всей Москве! А она бедной девочкой прикидывается! Одним все, а другим ничего! Есть на свете справедливость? А я ее еще жалела! Бедная девочка, такая некрасивая, тихая, мужа трудно будет найти. А там, оказывается, папа! Денег куры не клюют!

— Зачем же она работает секретарем? — Илья все еще думал, что речь идет о какой-то другой Тамаре.

— Да там целая история! Оказывается, Борис был на ней женат. Потом они разошлись, эта дурочка обиделась, что он себе развлечения на стороне позволяет. А чего она хотела, интересно? С такой внешностью? И ноги у нее толстые! — Яна глянула вниз, на свои безупречные ножки. Кивнула с чувством глубокого удовлетворения. Мол, никакого сравнения. И продолжила монолог: — Тамара сейчас играет в самостоятельность, делает вид, что живет на свою секретарскую зарплату. Но папиной машиной пользуется. Мне бы так: делать вид, что кругом самостоятельная, а за спиной каменная стена.

В запальчивости Яна не обратила внимания на то, как изменилось лицо ее любовника. Илья же сначала насторожился, потом присвистнул:

— Вот оно что! Интересно!

— Что тебе интересно?

— Да так. Давай ужинать.

Накладывая мясо в тарелки, она все еще возмущалась несправедливостью, которая творится на белом свете. Он же молчал. И молчал еще долго.

— О чем ты думаешь, Илюша? — не выдержала наконец она.

— Да так.

— Что, невкусно? Я плохая хозяйка?

— При чем здесь это?

— Послушай, я тебя не понимаю. Сначала ты собираешься сюда переезжать, фактически делаешь мне предложение, а потом вдруг замыкаешься в себе.

— А тебя за язык тянули? — вырвалось у него.

— В каком это смысле?

— Во всех. Развела тут… демагогию. О том, как судьба к тебе несправедлива. А как использовать свои выдающиеся внешние данные только для того, чтобы заниматься грязным шантажом…

— Что ты сказал? — слегка опешила она.