Конечно, кабинет следователя – не камера, Фирсов не мог круглосуточно находиться рядом с аппаратом, и все-таки доставлять его к следователю было проще, чем в его квартиру. А чтобы гарантированно избежать дешифровки, к телефонному аппарату подсоединили автоответчик, на котором голосом Фирсова было оставлено сообщение для Войчеха: в какой день и час Фирсов будет ждать его звонка.

Кажется, продумали все. Звонка из Польши не пришлось долго ждать. Войчех, выслушав сообщение от автоответчика, сказал:

– Я перезвоню тебе завтра вечером.

К указанному времени Фирсов был доставлен в кабинет к старшему следователю по особо важным делам Станиславу Криворучнину. Обвиняемый сел рядом с телефоном. Похоже, ему самому эта игра уже доставляла удовольствие, тем более что следователь обещал ходатайствовать перед судом о смягчении меры наказания.

Знал бы Войчех, в какую "квартиру" он позвонил и сколько было свидетелей (да еще каких свидетелей!) его разговора с Фирсовым, – кондрашка хватила бы! Но поляк и на этот раз ничего не заподозрил. Он едва ли не открытым текстом сказал, что в ближайшие дни вышлет Фирсову пятьсот доз ЛСД.

Следствие немедленно получило санкцию на арест почтового отправления. Посылка с "марками" прямиком попала в руки оперативников. Все шло как по маслу, и все же Войчех был далеко и по-прежнему недосягаем.

Во время следующего разговора с Фирсовым Войчех стал требовать деньги за отправленный наркотик. Фирсов, как было заранее оговорено, объяснил, что в России ужесточены правила вывоза денег за пределы и пригласил Войчеха в Москву.

Вот тут-то поляк интуитивно почувствовал опасность.

– Нет, я в Москву не поеду, – ответил он после недолгих раздумий.

– По-моему, ты чего-то боишься…

– Я не совсем уверен, – медленно произнес поляк, – что в Москве я буду в безопасности… Нет, это исключено. В Москву я не поеду. Лучше ты приезжай в Варшаву.

Позже выяснилось, что Войчех уже знал об аресте одного из подельников Фирсова. Естественно, это известие его сильно напугало. Ситуация стала складываться не в пользу следствия. Войчех срывался с "крючка"!

Фирсов вопросительно взглянул на Криворучнина, мол, что делать? Следователь придвинул ему листок. Там было написано всего одно слово: "Подумаю".

Они взяли тайм-аут. Надо было обсудить изменившуюся ситуацию. Войчех держался крепко и рисковать даже ради крупной суммы денег не хотел. Или он почувствовал, что Фирсов говорит с ним не так, как раньше?

"Войчех в большей степени заинтересован во встрече с Фирсовым, – думал Новоселов. – Он хочет получить деньги за отправленный ЛСД. Значит, надо предложить ему вариант, который в большей степени устраивал бы нас, а не его".

И родилась идея: предложить Войчеху встречу на нейтральной территории, скажем, в Белоруссии. Органы безопасности братской республики охотно помогут задержать поляка, в этом можно было не сомневаться.

– Послушай! – сказал Фирсов Войчеху, когда поляк снова вышел на связь. – Ты не хочешь лететь в Москву, а я боюсь соваться с баксами на шереметьевскую таможню. Тогда давай встретимся на нейтральной территории. Например, в Минске. Тебя это устроит?

Это предложение поляка устроило. Он уже начинал опасаться, что Фирсов намеревается его "кинуть", и мечтал о том, чтобы быстрее получить деньги.

– Хорошо, – произнес он. – Давай встретимся в Минске. Когда я оформлю вылет, я тебе позвоню.

Фирсов опустил трубку, и только тогда все с облегчением вздохнули. Похоже, на этот раз удача улыбнулась следствию.

Спустя несколько дней Войчех продиктовал на автоответчик, что прилетает в Минск десятого декабря рейсом польской авиакомпании "ЛОТ" и будет ждать у справочного бюро аэропорта.