Чтобы войти на склад, им придется или взломать дверь, или открыть ее отмычкой. Через какую дверь они попытаются войти, я не знал и поэтому решил подождать их внутри. Оружие мне не понадобятся: никто не заметит меня на складе. Они заберут труп и поедут в свое убежище. Надо незаметно проследить их. Если меня засекут, они обрубят хвост, и я упущу последнюю возможность найти Представителя.

Я тихо, как кошка, обошел склад, открыл дверь, запер ее за собой, повернулся, посмотрел по сторонам.

Труп исчез.

Я стоял, боясь пошевелиться.

На полу темнеет маленькая лужица крови. Неподвижно висят змеи, стоит мертвая тишина.

По спине у меня побежали мурашки, но я остался на месте и еще минуты две внимательно рассматривал воздушные змеи. За ними удобно прятаться - они поглощают звук, но если пошевельнешься, змеи закачаются.

Змеи висели неподвижно.

Очевидно, водитель "линкольна" обо всем доложил Куо, и тот не стал ждать, рассудив, что китаец, хотя и хозяин положения, находится один на один с вражеским агентом. Кто-то немедленно отправился на склад, нашел труп и вывез его отсюда.

Черт возьми, вернуться бы чуть раньше!

Все тихо. За пять минут я обшарил оклад, не переставая злиться на самого себя, меня жгли стыд и разочарование, я надеялся, что они все еще здесь.

Но их уже не было. Я открыл дверь, вышел на улицу, краем глаза заметил взмах руки; когда раздался взрыв, я отбежал уже от двери шагов на десять.

22

ПРИМАНКА

Два года назад я в последний раз проходил переподготовку в Норфолке, в доме, который мы называем "коробка с петардами". Там в тебя швыряют пиропатроны с сажей, и лучшие отметки получает человек с самым чистым лицом.

Я упал головой от взрыва, закрыл руками лицо и сжал ноги вместе: подошвы моих ботинок превратились в щит, в них впились осколки.

Взрывная волна чуть не сорвала с меня пиджак. В воздух полетели обломки кирпичей. Что-то врезалось в землю рядом с моей головой и разлетелось вдребезги.

Грохот взрыва перестал давить мне на барабанные перепонки, я услышал вой сирен. Вскоре раздался топот бегущих ног, и в проулок вбежали полицейские.

Они и помогли мне подняться.

Через два часа я позвонил в английское посольство и попросил соединить меня с комнатой № 6. К телефону подошел Ломэн.

- Послушайте, я тут в палате, в полицейском госпитале. У них ко мне куча вопросов. Вытащите меня отсюда.

Последовала короткая пауза. Потом вопрос:

- Это на той же улице, что и посольство?

- Да. И побыстрее, а то они мне уже до смерти надоели.

Он сказал, что скоро будет: от посольства до госпиталя минут пять ходьбы.

Я провел пятьдесят неприятных минут на операционном столе: глубокие царапины от осколков на левой голени, обоих плечах и затылке; ссадины и ушибы на коленях, локтях, грудной клетке. Швы на левой руке разошлись. Мной занимался хирург, который утром зашивали мне руку. Я сказал, что упал в шахту лифта, но ему было не до шуток, и он ответил, что при падении в шахту лифта осколочных ранений не бывает. Хирург успокоился, когда обнаружил, что сотрудники службы безопасности меня знают.

Они были настроены весьма серьезно: служба безопасности считала, что взрыв имеет отношение к похищению Представителя. Трое работников службы сидели вокруг моей постели и допрашивали меня, когда вошел Ломэн. Я сказал ему:

- Я ничего не знаю. Кто-то бросил в меня гранату и убежал, вот и все. И ради Бога, выпроводите их отсюда - мне нужно подумать, а они мешают.

Эти трое понимали по-английски, и мои слова им не понравились. Ломэну пришлось пообещать, что я дам исчерпывающие письменные показания, когда приду в себя.

Мы остались одни, я быстро рассказал Ломэну про черный "линкольн", убийство на складе, возвращение туда, исчезновение трупа, про то, как в меня бросили гранату.