В голове вертелся вопрос, как они использовали ружье, но язык отказался повиноваться и спрашивать подобные пошлости.
— Отец имел в виду твою волонтерскую деятельность в одном небезызвестном кафе.
— Вообще-то мне за это платят! — возразил Вешкин. — Почти тысячу рублей в месяц! Правда, я еще их не разу не получил. Все спускаю на кофе в счет зарплаты.
— Дело не в том, платят тебе или нет, — кашлянув, взял себя в руки Евгений Михайлович. — Дело в том, что ты будущий глава рода. А занимаешься мытьем полов в кофейне.
— Смею возразить, — выпрямился Вешкин. — Будановы своих детей заставляют работать. Они проходят весь путь в их компаниях: с работника склада, вплоть до директоров.
— Да, но полы они не моют, — возразил Вешкин. — К тому же, мы не Будановы. У них вообще каждый мужчина обязан пройти военную службу. Традиция рода, на секундочку.
— А почему у нас не может быть такой традиции? Я, между прочим, многое почерпнул, занимаясь мытьем полов.
— Например? — хмыкнул отец.
— Например то, что вне зависимости от происхождения и дороговизны обуви, грязь с улицы несут все. И грязь на дорогих ботинках аристократа ничуть не чище грязи с кроссовок бедного студента. А еще я для себя понял, насколько я ненавижу людей, жующих жвачки.
— А это тут причем? — смутилась мать.
— При том, что засохшая жвачка не хуже шпаклевки, и отдирать с пола ее крайне тяжело, — авторитетно заявил Кирилл. — А люди вне зависимости от происхождения по одному вполне сносные особи. Вот только толпа — это жуткое грязное и бескультурное стадо.
Евгений Михайлович от такого вывода усмехнулся и покосился на мать.
— Послушай, — спрятал улыбку отец. — Я не хочу ругать тебя за твой выбор, тем более у тебя есть аргументы в свое оправдание. Да и не имеет это смысла. Однако, впредь я бы попросил тебя хотя бы советоваться со мной или матерью, прежде чем решаться на подобное.
— Вы всегда против моих затей или…
— Мы не против твоих затей, но мы могли бы придать им… более эстетичную форму, которая будет не так бить по репутации рода.
— Например? — спросил Кирилл.
Отец взглянул на супругу, затем на сына и кивнул:
— Хорошо. К примеру, мы могли бы выкупить тебе небольшое кафе, в котором бы ты сам мыл полы, учился готовить или… управлял им. Понимаешь?
Кирилл поджал губы и нехотя кивнул.
— Правда, я бы не работал, а по сути бы просто играл, но… да. Я согласен с тобой. Эту мою прихоть можно было бы провести в более… приличный вид.
Евгений Михайлович взглянул на супругу. Та с довольной улыбкой кивнула ему, одобряя его небольшую победу.
— Хорошо. Я надеюсь, впредь ты будешь более благоразумен в выборе развлечений.
— Я бы назвал это поиском новых ощущений и… учебой, — возразил Вешкин младший. — Кстати, по поводу учебы!
Тут парень подался вперед, выпрямился и объявил:
— Мама, папа, я хочу поступить в высшее учебное заведение и получить профессию!
Мария Алексеевна удивленно уставилась на сына, приоткрыв рот. Отец замер с недонесееной до рта чашкой кофе и вылупился на сына.
— Что? — спросил Кирилл. — У вас вид, словно я объявил, что переспал с бродячей собакой.
Мать беззвучно открыла рот, затем закрыла и взглянула на супруга.
— Кхэм, — произнес отец и поставил чашку на стол, так и не пригубив кофе. — Признаться, мы удивлены. Ты ведь… несколько лет принципиально и со скандалами отказывался от какого-либо учебного заведения.
— Да, есть такое, — кивнул Кирилл. — Однако работа с тряпкой и мытье полов навела меня на мысль, что не все так просто. |