Ей оказалась початая пачка чая, окаменевший от сырости кусок сахара, размером с кулак, и небольшой пузырек из-под лекарства с солью.
Тщательно все упаковав, Фирс повесил его на место, а затем принялся за лагерь.
В несколько движений, разложив палатку, он закрепил ее мелкими колышками и закинул внутрь спальный мешок.
В этот момент с треском из леса вывалился Кирилл, таща охапку ветвей.
— Бросай рядом с кострищем, — скомандовал Фирс, уже осмотрев мясо и принявшись его нарезать на аккуратные кусочки, которые затем планировал слегка замариновать в пакете с уксусом.
— А что теперь?
— Костер разжигал когда-нибудь? — спросил Фирс, но тут же одернул себя. — Блин, кого я спрашиваю…
Фирсу пришлось самостоятельно разжечь костер, установить парочку веток для поперечины под котелок, а затем уже заняться готовкой нехитрой похлебки из куриных бедрышек, пары моркови и луковицы.
Фирс спокойно занимался готовкой, а Кирилл был увлечен костром, с детским восторгом подбрасывая в него ветки.
Похлебка была готова, когда уже стемнело. Оба брата, по очереди, из-за того, что ложка была только одна, выхлебали немудренный суп. Фирс сидел с нанизанными на палочки мясом и поджаривал его на углях. Кирилл же лежал рядом прямо на земле и рассматривал звезды.
— Жалко, Марины нет, — произнес он, не сводя взгляда с неба. — Тут звезды просто нечто.
Фирс усмехнулся и кивнул.
— Город засветки не дает и видно даже самые маленькие, — произнес он с улыбкой.
— Очень красиво, — вздохнул Вешкин, повернулся на бок и принюхался к аромату, что исходил от мяса и спросил: — А долго еще?
— Куда в тебя столько лезет? — буркнул Фирс. — Тебя проще пристрелить, чем прокормить.
— Ну, так вкусно же!
— А дома не вкусно кормят?
— Знаешь почему аристократы редко толстые? Потому, что у них порции воробьиные и пока доешь со всеми этими этикетами, уже воротить начинает, — произнес брат и присел, придвигаясь к костру. — А тут другое. Никаких тебе семи вилок, восьми ложек и трех ножей. Ветка, руки, мясо с приправой. Все.
— Тебя послушать, так аристократом быть — то еще мучение, — вздохнул Фирс.
Кирилл задумчиво взглянул на него и спросил:
— Как думаешь, кто больше счастлив: голодный воробей на воле или сытый соловей в золотой клетке?
Брат поднял взгляд на Вешкина, пару секунд подумал, а затем покачал головой.
— Думаю, оба несчастны. Воробей все время ищет еду, а соловей смотрит на волю сквозь клетку.
— А я как тот соловей, что из этой клетки сбежал, — пожал плечами Кирилл. — Ты не представляешь, как я счастлив.
— Наверное, поживи я как аристократ — поначалу я тоже буду счастлив.
— Недолго, — кивнул Кирилл.
— Тебе тоже недолго радоваться, — хмыкнул Фирс. — Я не знаю, как там в общежитии, но думаю, задницу вам там подтирать не будут.
— Наверное, но я буду этому несказанно рад, — вздохнул парень.
— Ты хоть стиральной машиной пользоваться умеешь? Или хотя бы яйца себе пожарить сможешь?
— Ну-у-у-у… — протянул Вешкин. — Я готов учиться!
Фирс тихо рассмеялся, покачал головой и протянул ему веточку с шипящим шашлыком из подручных средств.
— Держи. Алкоголь я не употребляю, поэтому тост будет шашлыком, — произнес он и протянул свою веточку к нему. — За то, чтобы соловей был счастлив.
Вешкин протянул свою веточку, перекрещивая ее с импровизированным шампуром брата, и с серьезным видом кивнул, добавив:
— А воробей сыт!
Фирс улыбнулся, кивнул брату и осмотрел их стоянку. |