Фирс растерянно моргнул, а затем произнес:

— А как… что мне… надо делать?

Лаврентий Павлович потянулся вперед, накинул на голову парня повязку и засунул под нее листок с бумагой.

— Чернила специальные. Представлять ничего не надо. Просто дай силу на эти руны и попробуй посмотреть на свою руку.

Парень несколько секунд молчал, а затем поднял руку и посмотрел на нее.

— Смотри не на руку, — произнес маг. — Смотри сквозь нее и вокруг.

Фирс нахмурился.

— Да не косоглазь ты, — фыркнул боевик. — Взгляд задержи. Просто подавай силу на руны, и держи взгляд на одной точке, а сам обращай внимание на то, что вокруг. Периферийным зрением.

Боевик умолк, внимательно смотря на одаренного уборщика, а затем произнес:

— Глубокий взор — это обучающее упражнение. В жизни им разве что артефакторы могут пользоваться. Ну, и обычные маги, но только когда учат новое заклинание. Как показывает практика — это явление редкое.

— Почему… — произнес Фирс, продолжая попытки.

— Потому что ленивые идиоты, — хмыкнул Лаврентий Павлович.

— Нет, почему в жизни не используют?

— А зачем? Когда ты привыкнешь к каналам, все будет проще. Гораздо проще.

— Это как?

— Посмотри на меня, — произнес маг. Дождавшись, когда парень поднимет на него взгляд, он произнес: — Вытяни руку в сторону и оттопырь средний палец. Но не смотри туда.

Фирс выполнил указание.

— А теперь посмотри на нее. Что видишь?

— Средний палец оттопырен.

— А как ты это сделал, если не смотрел? Как узнал? М-м-м? Понял?

— Понял, — кивнул Фирс, затем взглянул на свою руку и произнес: — У меня как-то не очень получается.

— С первого раза? Держи карман шире, — хмыкнул маг. — Студенты первого курса сдают зачет через полгода, после двухмесячной тренировки. Если не смогли увидеть каналы, то им дается еще полгода. После этого уже их отчисляют как бесперспективных. Дальше учиться смысла нет.

Фирс слегка поморщился и встряхнул головой.

— Что-то подташнивает, — произнес он.

— Это нормально. Твой вестибулярный аппарат не предназначен, чтобы через него информацию от глаз проводили.

— Но я же… всего чуть-чуть упражнялся, — произнес Фирс. — Так и должно быть?

— Был бы ты акробатом или каким-нибудь пилотом, я бы сказал нет, но ты уборщик. Поэтому да. Так и должно быть, — кивнул боевик. — Во времена моей молодости, во время боевых действий, мы по несколько часов держали Глубокий взор, чтобы мгновенно ответить на угрозу. Да, тошнило. Да, блевали, но ничего. Зато все живые, — хмыкнул Лаврентий Павлович. — Не то что нынешняя молодежь. Дай бог час, и то все зеленые ходят потом. Потому и учат по одному заклинанию в полгода.

Маг тяжело вздохнул и покачал головой, словно это было его личной болью.

— А… а можно как-то без тошноты обойтись? — осторожно спросил Фирс. — Ну, я просто…

— Нет. Нельзя. Будешь тренироваться сам, тазик с собой бери и плотно перед тренировкой не ешь, — проворчал он и начал подниматься.

* * *

Вешкин бежал к общежитию Фирса вприпрыжку.

Его хорошее настроение не имело под собой реальных причин, за исключением одной: Кирилл сегодня самостоятельно пожарил полную сковородку котлет, при этом спалив всего одну.

Пострадавшую котлету, он честно обскоблил ножом, после чего спрятал в желудок, решив не портить общую картину обгоревшим полуфабрикатом.

Да, котлеты были магазинные, но это для настроения воодушевленного поэта значения не имело.