Больше чем Кэлен Джегань ненавидел только Ричарда. Последний раз Сноходец послал против них чрезвычайно опасного волшебника по имени Николас. Ему почти удалось захватить Ричарда и Кэлен.

Ричард знал, что приходится выносить пленникам Ордена. После него Джегань больше всего хотел бы заполучить в свои лапы Мать-Исповедницу

Император уже припас для Кэлен самую чудовищную и отвратительную пытку. Никакие расстояния не остановят его в стремлении добраться до нее.

Ричард осознал, что давно уже стоит неподвижно, сжимая в дрожащих пальцах ветки бальзамина. Кара молча наблюдала за ним. Он опустился на колени и опять принялся укладывать ветви. Все его усилия были сосредоточены на попытке выбросить из головы эти ужасные мысли. Кара тоже вернулась к своему занятию. Он же постарался сосредоточиться на оборудовании их убежища. Чем скорее они лягут спать, тем более отдохнувшими будут, когда проснутся, тем быстрее смогут продвигаться вперед.

Хотя они старались двигаться в стороне от любых дорог, и на пути им не попадалось ничьих следов, Ричард все еще не хотел разжигать огня, чтобы вражеские разведчики не могли выследить их. Конечно, в дождь трудно увидеть дым от костра, но в такую погоду дым перемещается низко над землей и любой патруль Имперского Ордена в состоянии почувствовать запах дыма. Такая возможность была достаточно реальной, поэтому никто не настаивал на разведении огня. Намного лучше было померзнуть, чем подвергнуться новому нападению и снова отстаивать свою жизнь.

Никки подтащила охапку ветвей бальзамина поближе к Ричарду, пока он продолжал сооружать навес. Никто не произнес ни слова, опасаясь, что нечто, убившее их товарищей, могло быть рядом, скрываясь среди углубляющихся теней, выслеживая их четверку, ожидая пока они уснут в своем укрытии из ветвей бальзамина.

Первый день их путешествия к Алтур-Рангу был скорее похож на бегство ради спасения жизни. Но то, что убило отряд Виктора, не преследовало их. По крайней мере, Ричарду считал именно так. Не мог же он, в самом деле, думать, что нечто, имевшее силу убить стольких людей таким зверским способом, не могло бы догнать их, если бы следило за ними. Особенно нечто, заполненное безумием крови, как описала это Никки.

Кроме того, находясь в лесу, Ричард всегда чувствовал, если рядом были животные, и, как правило, он знал, если рядом были люди. Если бы отряд Виктора остановился чуть ближе от стоянки Ричарда, Кэлен и Кары, он знал бы, что они там. Он также остро чувствовал, если кто-то преследовал его, или следил за ним. В качестве лесного проводника ему не раз доводилось искать заблудившихся людей. Иногда он с другими проводниками устраивали соревнования, выслеживая друг друга. Ричард знал, как проследить за кем-то, кто следит за ним.

Однако сейчас это был не вопрос подозрения, что кто-то может следовать за ними, это было больше чувство леденящего страха, как будто их преследует смертельно опасный призрак, обезумевший от крови. Это опасение и заставляло их бежать. Он также понимал, что часто бегство жертвы само по себе заставляет хищника атаковать.

Тем не менее, Ричард осознавал, что это может быть игрой воображения, заставляющей его чувствовать горячее дыхание преследователей. Зедд учил, что всегда важно понять, почему ты испытываешь определенные чувства, а потом решать, вызваны эти чувства чем-то, что действительно требует внимания или нет. Кроме ощущения опасности, вызванного жестокостью совершенной резни, Ричард не видел других свидетельств преследования, поэтому старался держать эмоции под контролем.

Однако самой большой угрозой оставался страх. Он заставляет людей совершать необдуманные поступки, которые часто ввергают их в неприятности. Под действием страха люди не в силах трезво мыслить.