|
Пойми, сестра, если мы спасём такого крысёныша и изолируем его от общества, то после того, как он вырастет всё равно будем вынуждены выпустить его на свободу. Ну, и кем, по твоему он станет? Добропорядочным членом общества? Да, даже в том случае, если мы отучим его привычки к насилию за пределами своего дома, в его стенах он будет вести себя, как самый настоящий зверь, а ведь мы никогда не сможем приставить по паладину к каждому человеку и к тому же если в мире не будет откровенного чёрного зала, то как люди смогут определить, что такое добро? Поэтому идеального решения нет, но если сохранить жизнь нескольким сотням самых слабых и бестолковых чёрных магов, да ещё и замкнуть их на самих себя, то с одной стороны можно заставить их выполнять самую грязную работу и при этом служить не столько Тьме, сколько Свету.
Надя в ужасе всплеснула руками: - Но это же ужасно... - девушка всхлипнула - и подло! - На счёт того, что ужасно, согласен, но ничего подлого в этом нет, сестра моя. - со вздохом сказал паладин - Подумай сама, сравнив Человечество с единым организмом, подобным телу, что лучше, дать нарыву прорваться и исцелить его, выдавив гной, или загнать болезнь внутрь и довести дело до заражения крови и смерти? Между прочим, заострив твоё внимание на том, что некоторые люди становятся жестокими убийцами и злодеями ещё в детстве, я вовсе не говорю о том, что людям более старшего возраста нужно постоянно твердить о добре и Свете. Это совершенно бессмысленное занятие. Куда важнее создать для них такие условия, при которых им не придётся сражаться за каждый кусок хлеба, место под солнцем и крышу над головой, но и тут далеко не всё так просто. Как ты думаешь, почему паладины добровольно отрекаются не только от всех радостей жизни, но не имеют своего дома и не владеют никаким имуществом? Не пытайся дать ответ, он в любом случае будет неправильным. Мы не являемся примером для подражания. Таким образом мы просто тычем в рожу всем тем жирным скотам, которые готовы сгрести к себе под задницу все богатства и блага, да ещё и повелевать людьми. Между прочим, он ведь тоже будут нашими клиентами, так как таким образом служат Тьме и потому если эти уроды не поймут, что им самое время угомониться, то их всех ждёт пусть и не меч паладина, но нечто пострашнее, магическая клетка и долгая, мучительная смерть. Вам же, юным паладинам, нужно быть готовым к тому, что вас могут в любой момент убить, причём не в честном бою, а заманив в ловушку и нанеся подлый удар в ту минуту, когда вы будете к этому совершенно не готовы. Мне это сулит новые страдания, а вам скорое возрождение в Храме Света, самые сокровенные знания магии и долгую жизнь в новой роли Верховного мага. Только после этого моя душевная боль ненадолго утихнет. Через три года, сестра моя, мне волей неволей придётся снять с себя эти доспехи, но я не стану сдавать их кастеляну ордена, так как уже через три года снова приму от него свой собственный кубок, наполненным мною же приготовленным напитком посвящения. Честно говоря, я пребываю в некотором недоумении от того, что срок службы паладина на Земле так мал, но меня утешает то, что количество служений не имеет никаких ограничений, а потому до тех пор, пока Империя Света не распространится на ближайшие миры, моё служение будет прерываться лишь на три дня. Так, на сегодня, пожалуй, хватит, сестра моя. К тому же наш брат вскоре выйдет из ванной комнаты и мы сможем приступить к ночной трапезе. До восхода солнца оставалось всего три с половиной час, а потому ни о каком сне не могло идти и речи. Для паладина вечерняя трапеза была кране скудной. Он съел всего лишь пригоршню миндаля и выпил кубок воды, зато Толик наелся до отвала. Надя тоже, хотя и съела вдвое меньше. После трапезы Артор некоторое время сидел за столом сложив руки на груди и молчал. Наконец он сказал: - Послушники, моё сердце гложет какая-то смутная тревога. Не сочтите мои слова за выражение недоверия, но я полагаю, что вам всё же будет лучше поделиться со мной своими самыми сокровенными мыслями. |
