Из кабинета они вышли втроём, но Главный кастелян вниз не пошел, а направился в свой кабинет, находившийся на этом же уровне. Интерьер Храма между тем преобразился. Если раньше в нём не было никаких украшений, то теперь они появились во множестве и были весьма похожи на тот декор, который украшал парадный кабинет его первой служительницы. Трибуны стали больше и "обзавелись" куда более красивыми и удобными теперь уже креслами и диванами, а не просто скамьями. Под куполом Храма появилось множество кресел, диванов и просто кушеток, а также ваз и кашпо, вот только в них росли, а не были срезаны кем-то и поставлены цветы, ветви и целые деревца. Все они были самыми красивыми, яркими, да к тому же находящимися в вечной поре цветения представителями местно флоры.

В Храме так же появилось семь прудиков, пока ещё небольших, в которых цвели кувшинки, лилии и лотосы, а также растения с куда более крупными цветами. Между тем Храм не страдал гигантоманией и потому некоторые напольные вазы с широкими чашами вверху, представляли из себя миниатюрные, крохотные уголки природы с такими цветами, как лесные весенние фиалки, ландыши или лютики, вроде бы простые и непритязательные, но невероятно прекрасные. Кроме рыбок, плавающих в прудах и чашах, никакой живности в Храме не было, но когда-нибудь маги из числа бывших паладинов приведут в него бабочек небольших птиц - души умерших.

Имелись теперь Храме Света летающий платформы диаметром в пятнадцать метров, на которых росли по краю кустарники и деревья, а в середине стояли круглые павильоны для бездомных и страждущих. В общем для тех, кому кроме Храма больше негде было искать помощи. Их было пока немного всего пять дюжин, но они уже не пустовали. Храм Света не был богадельней, а потому больше трёх-четырёх дней, максимум двух недель и это исключение делалось только для тех девушек, судьба которых сложилась так, что им пришлось рожать в Храме. Зачастую случалось так, что после этого Храм призывал их вместе с младенцами и они жили в нём всю свою долгую жизнь.

Храм уже был более двухсот метров в диаметре и потому его входы сделались двухарочными. В нём значительно увеличилось число служителей и вышло прямо из стен множество дев-големов, молчаливых, но зато прекрасно знающих своё дело. А ещё снаружи появилось множество небольших входов, ведущих в пространство под трибунами, где появились сотни маленьких келий для паладинов. Все они были совершенно одинаковыми, два метра в ширину, три с половиной в длину. В каждой имелась кушетка, стол и комбинированный, трансформирующий санузел в отдельной кабинке, который мог превратиться в унитаз или душ по первому требованию. Ещё в келье имелся откидной стол, за которым можно было принять пищу и ниша с краном над ним, в которую доставлялась еда на завтрак, обед и ужин, но в келье паладины ели редко, на самом верху имелась общая трапезная.

Было без семи минут девять утра, когда Верховный Магистр и Матушка Анна спустились вниз и подошли к центральному сверкающему кругу. Дорожки стали шире и теперь по ним можно было пройти ко всем пяти кругам исцеления, но воскрешением мог заниматься только паладин, стоящий в центральном круге. Рядом с кругом их поджидали четырнадцать служителей, мужчин и женщин, которые уже испили священное вино великого причастия. Ещё вчера все они были посвящены в маги и служители Храма, а потому уже знали практически всё. Они находились в куда более тесном контакте с Храмом, чем Артор, имевший в нём почти такие же полномочия и власть, что Матушка и брат кастелян, но он при этом имел несравненно больший личный опыт храмового служения, хотя то и исчислялся всего лишь двумя годами. Остальные девяносто пять лет он воевал.

Паладин вежливо поклонился и все четырнадцать целителей представились ему. Теперь они вставали перед ним коленопреклонённо, а он не только благословлял их на самое главное служение, но и вкладывал в них все свои знания целителя, хотя и не пользовался ими в стенах Храма никогда.