– Ну что ж, неплохое поступление адреналина в кровь. И сколько лет вы этим занимались?

– Больше двух лет…

– Вы представляете, какой урон вы нанесли государству?

Арестантка молчала, только ниже опустила голову.

– Вы неплохо себя чувствуете за рулем, Ирина Владимировна. У вас же нет машины?

– Это машина соседа. Иногда он оставляет ключи, а я довожу его до дачи. Сам уже не может, зрение село. Однажды договорился до того, что собрался переписать машину на меня… Я обучалась в школе ДОСААФ четыре года назад, считала, что в жизни может пригодиться: когда-нибудь приобрету собственную машину…

– И куда вы, интересно, бежали с гражданином Болдыревым? Это же не секрет?

– Поселок городского типа Марьинск на Омской трассе… Есть адрес, Отто Штейнберг дал его еще год назад. Безопасное место, где можно отсидеться в случае опасности. По трассе всего два часа езды… Он говорил, что от провалов никто не застрахован, надо лишь вовремя все предвидеть и принять упреждающие меры…

– У вас же мама, сын, которого вы любите? Готовы были их бросить?

– Нет… – Арестантка утерла слезу указательным пальцем. – Штейнберг обещал, что при таком раскладе надежные люди вывезут из Н-ска моих родных, и мы все равно воссоединимся. Обещал новые документы и отъезд за границу через Казахстан и Армению – в Турцию…

– И вы такая наивная, что поверили?

– Почему я не должна была верить? – Погодина стрельнула глазами.

– Потому что вранье. Вы неглупая женщина, а настроили себе иллюзий. Не буду спорить, Ирина Владимировна, в Турцию так в Турцию. Кстати, аплодисменты: блестяще отвели от себя подозрения тогда, в кинотеатре. Топорно, без подготовки, с проклятым русским «авось». Но результата достигли. Все решили, что западная разведка неумело подставляет невиновного человека, чтобы вывести из-под удара настоящего агента. И даже я поверил. Вы вели себя естественно и непосредственно. Вы отличная актриса. Кто на выходе из «Победы» притворился Штейнбергом? Ваш сообщник Болдырев?

– Нет, не думаю… Риск отчаянный – его ведь могли задержать. Даже не знаю, правда, это не мое дело. Спросите у Штейнберга, вы же его задержали?

Кольцов поморщился. На подхвате у шпионов работали не только Болдырев и покойный Романчук. Были и другие согласные заработать и не задавать вопросов. Ничего, когда-нибудь выявят всех участников.

– Зачем убили Запольского?

– Я не убивала… – Погодина вздрогнула.

– Я не говорю, что вы убивали. Вы по другой части – не менее преступной. Штейнберг приказал некоему Романчуку, и тот избавился от человека, после чего Штейнберг лично устранил Романчука. Зачем понадобилось ликвидировать Запольского? Только для того, чтобы опять отвести от вас подозрения?

– Мне об этом не докладывали, честное слово… Может, и так. На позапрошлой неделе произошел неприятный инцидент. Я успела отснять некоторые материалы, убрала в сумочку камеру, но собрать документы не успела, заглянул Запольский… Он ничего не сказал, но он не мог не видеть эти бумаги. Потом очень странно на меня смотрел…

– И вы сообщили об этом Болдыреву, а Болдырев – Штейнбергу. Решили убить двух зайцев одним выстрелом… Ну что ж, разумно. Это вы сообщили Болдыреву, что Запольский в субботу собирается на рыбалку со своим родственником Гурским. И все сходит с рук. Болдырев химичит с машиной Гурского, благодаря чему тот задерживается, Романчук в это время убивает Запольского…

– Поверьте, я не знала, что эти люди собираются кого-то убить…

– Охотно верю, Ирина Владимировна, но что это меняет? Так, с Мышковец Галиной Сергеевной все понятно, и вы опять же к этому принудительному самоубийству непричастны.