Глядя на то, как за считаные секунды было покончено с явно абсолютным, по местным меркам, живым оружием, строй аборигенов заколебался и некоторые из них начали бросать оружие.

Последней каплей же стал попавший под драконье пламя «Т-72», выползший своим ходом из полыхающего огненного круга.

Танковая броня местами оплавилась, боевая машина была вся черна от копоти и гари. Время от времени взрывались уцелевшие до сих пор коробочки активной брони, кое-где на корпусе догорал огонь, однако танк все еще был жив.

Этого зрелища солдаты противника выдержать уже явно не смогли и начали массово сдаваться в плен.

Интерлюдия

На стол президента легла потрепанная бумажная папка, украшенная гербом Министерства государственной безопасности СССР и всеми мыслимыми и немыслимыми грифами секретности.

Озаглавлена она была «Об организации работ по кобальту».

Следом легла еще одна папка, но куда более тонкая и новая.

Президент с интересом открыл ее, пролистал, бегло просмотрел несколько документов, задумчиво нахмурился.

– Никогда не слышал о таком проекте… Это что – работы по созданию кобальтовой бомбы?

– Нет, просто название было выбрано по аналогии с атомным проектом, – ответил директор ФСБ. – Работу начали как раз после создания ядерной бомбы. А что, не слышали… Об этом почти никто не слышал. До сих пор. На этот проект фактически полуслучайно натолкнулись еще лет десять назад, когда шерстили все подряд, но тогда просто ничего не поняли.

– Давай вкратце, Александр Васильевич. Я понял, что это может иметь отношение к текущей теме… Но насколько близкое?

– Самое ближайшее. Первый межмировой проход был открыт в СССР еще шестьдесят лет назад.

– Так, – президент выпрямился. – Продолжайте.

– Первоначально работали просто над особо защищенным тылом на случай новой войны. С учетом прогресса даже уральские и сибирские заводы могли быть потеряны, а войну надо было как-то продолжать. Поэтому начались эксперименты с подземными сооружениями, подводными, стали работать в плане космоса… А затем почти случайно открыли проход куда-то. Условия землеподобные, но не Земля.

– Есть гарантия, что это был тот же мир, с которым контактируем и сейчас?

– В рапортах есть упоминание о трех лунах – красной, белой и черной, по поводу которой была приложена обширная негодующая записка, что такого быть не может, потому что такого не может быть никогда, – усмехнулся директор. – Так что – да, можно предположить, что этот один и тот же мир.

– Тогда почему об этом проекте забыли? – задал президент напрашивающийся вопрос.

– Так его же Берия курировал, а когда Сталин умер и его скинули, то и проект прикрыли. Начисто. Опытную установку уничтожили, всех причастных в лагеря отправили, но вот кое-какая документация все-таки осталась. Мы уже отправили все в одно закрытое НИИ, работу они начали.

– Когда будут результаты?

– Ну, вы же понимаете, что пока что нельзя сказать ничего определенного… Но уже через месяц обещали представить опытный образец, через полгода работоспособную установку, а в следующей пятилетке – потоковое производство.

– А сам-то как думаешь?

– Врут и не краснеют, конечно. Дай бог, чтоб через полгода у них хоть опытный образец кое-как заработал… – ответил директор ФСБ. – Даже неспециалисту вроде меня понятно, что документация нам досталась лишь фрагментарно. По свидетельствам очевидцев, в секретной зоне в день ареста Берии целые сутки напролет бумаги жгли, так что…

– Все равно, конечно, чересчур оптимистично… – поморщился президент.