Ребята не могут оставить без внимания никакой неожиданности или необычности: они с удивлением смотрели на мужчину и девочку, которые пересекали фойе в плащах.

Спустившись в вестибюль, Иван Максимович сказал:

- Ну вот… Сдай свой плащ в гардероб. И все в порядке. Он облегченно вздохнул, обернулся… и увидел ее.

Это была заведующая педагогической частью Валентина Степановна. Девочка тоже увидела ее - и замерла, окаменела. Иван Максимович развел руки в стороны, будто хотел сказать: «Не пускайте лучше меня!» Валентина Степановна поймала отчаянный девочкин взгляд.

- Раздевайся и иди в зал, - мягко сказала она, - раз директор тебе разрешил!

- Да, я считаю… - начал Иван Максимович.

- А с вами мы еще побеседуем! - тихо, но внятно произнесла заведующая педагогической частью.

Беседа произошла сразу же, как только девочка скрылась из виду.

- Я отвечаю за воспитательное воздействие наших спектаклей, Иван Максимович. Оно может быть со знаком плюс или со знаком минус. И тут возрастное соответствие играет колоссальную роль!

- Благодарю вас, Валентина Степановна. От имени дирекции… За то, что вы всегда на посту!

- Не отшучивайтесь, мой друг. Законы педагогики со служебного входа не обойдешь!

Он покорно склонил голову, зная, что еще никто не уходил от нее, не выслушав всего, что она хотела сказать.

- Во взрослом театре, Иван Максимович, год или даже десять лет не имеют существенного значения. Нельзя, конечно, сказать, что человек в тридцать семь лет понимает больше, чем в тридцать четыре года. Но в детском возрасте!… И ваша доброта в данном случае может обернуться жестокостью.

Он мягко и согласно кивал в такт резким словам Валентины Степановны, все время думая о том, что девочка, рыдавшая возле лестницы, уже наверху.

- Чему вы улыбаетесь? - спросила Валентина Степановна.

Ничего не ответив, он направился в свой кабинет. По дороге он продолжал улыбаться. У него была такая манера: улыбаться наедине с самим собой - своим мыслям или воспоминаниям.

Возле кабинета он остановил мальчика и спросил:

- Ты первый раз у нас в театре?

- Первый, - ответил мальчик.

Это его огорчило. И он спросил у другого мальчика, который стоял рядом:

- А ты тоже первый раз у нас в театре?

- Ну что вы!

Ему полегчало. Он посмотрел на мальчика с нежностью.

- А сколько раз ты был в нашем театре?

- В этом году?

Он готов был расцеловать мальчика.

- Нет, вообще…

- Я у вас все видел.

- Слушай, ты пить не хочешь? У меня есть нарзан.

- Ну что вы! Уже был звонок…

- А наши аквариумы тебе нравятся?

- Я всегда кормлю ваших рыб!

- Вот этого делать не следует. Это для них опасно.

- Я купил в буфете пирожок и покрошил.

Иван Максимович знал, что театральный буфет обслуживает теперь также и рыб, которые плавали в больших шарообразных аквариумах, стоявших в фойе.

Спектакль начался. И сразу же в дверь постучали.

- Пожалуйста, Николай Николаевич! - воскликнул директор. Он знал, что со стуком к нему в кабинет входит только главный режиссер театра.

Иван Максимович встал и пригладил рыжеватые волосы, обрамлявшие его мощную лысину.

В комнату вошел высокий немолодой человек с красивым, немного усталым лицом. На нем был черный парадный костюм и белая, до блеска накрахмаленная рубашка.

Иван Максимович застегнул свой выцветший пиджак на все пуговицы. И опять расстегнул его.

- Садитесь, Николай Николаевич. - Получив приглашение, главный режиссер сел. - Вы всегда словно бы на премьере…

- Да-а… - неторопливо согласился Николай Николаевич.