Ксения Павловна была дома одна. Она встретила Зину с какой-то особой тревожной радостью.

- Заходите! Скоро придет Николай Николаевич! Его вызвали на заседание комсомольского комитета…

- Пригласили, - поправила Зина.

- Ну да… Конечно же пригласили. Я волновалась… Я всегда волнуюсь, когда его куда-нибудь вызывают. Пока он не позвонил, я сходила с ума!

Зина смотрела на растерянную, трогательно-беззащитную Ксению Павловну и думала, что ни за что не сможет стать злым гением этой женщины. «Зачем я нападаю на Николая Николаевича? - неожиданно подумала она. - Ведь еще ничего неизвестно. У Ивана Максимовича опыт общения с главными режиссерами гораздо больше, чем у меня. И он ждет… Он надеется. А меня, как всегда, заносит!»

- Пойдемте ко мне, - предложила она Ксении Павловне. - Ничего существенного у меня дома нет. Но есть чай с конфетами и пряниками. Я переняла у своих дорогих зрителей любовь к дешевым конфетам и мятным пряникам. Им ведь все равно: леденцы или трюфеля, было бы сладкое!

- И мне все равно, - сказала Ксения Павловна. - Но скоро придет Николай Николаевич… Мы бы все втроем посидели. Это было бы для него сюрпризом!

- Не сомневаюсь, - сказала Зина. И тут же подумала: «Зачем я опять?..»

- Я очень хочу, чтобы вы были друзьями, - почти что с мольбой произнесла Ксения Павловна.

- Я плохо училась по математике, - сказала Зина. - Но некоторые формулы запомнила на всю жизнь. Вот, например: две величины, порознь равные третьей, равны между собой! Мы с Николаем Николаевичем порознь любим вас, и это залог наших с ним будущих дружеских отношений.

- Я знаю… вы ко мне хорошо относитесь, - тихо и благодарно сказала Ксения Павловна.

- Поэтому идемте ко мне пить чай.

- А если вернется Николай Николаевич? Он с утра ничего не ел! Я приколю к двери записку…

- Не надо. Я сразу улавливаю шаги, которые направляются к этой двери.

Зина любила, когда Ксения Павловна приходила к ней. В такие вечера ей казалось, что она недооценивает свою комнату: не замечает, какая она уютная, как располагает к отдыху и спокойствию.

- Если бы я была мужчиной, я женилась бы только на вас, - оказала Зина, ставя на стол хлебницу с белыми, словно обсыпанными мукой, мятными пряниками и вазочку с «Театральными» конфетами. - Николай Николаевич - счастливец!

Ксения Павловна обрадовалась, что Зина упомянула о Патове: ей очень хотелось, чтоб он стал главной темой их разговора.

- А я, если бы заново начала свою жизнь, вышла бы опять за него. Опять… Поверьте: он идеальный муж.

- Идеальный муж - это понятие не столь положительное. Если вспомнить классику зарубежной драматургии! - сказала Зина. С нежностью взглянув на Ксению Павловну, она добавила: - Я шучу. И не слишком удачно!

- Между друзьями возможны любые шутки, - сказала Ксения Павловна. - Важно знать, что человек этот - твой друг, тогда уже слова не имеют значения.

- Это верно, - согласилась с ней Зина. - На друзей обижаться смешно. Я вообще обидчивых людей не люблю. Чаще всего это недалекие люди. Они не понимают, что если говорит хороший человек, надо к нему прислушаться. А если плохой… то что же на него обижаться?

Боясь упустить главную тему, Ксения Павловна воскликнула:

- Николай Николаевич умеет быть выше обид!

«И вообще выше всего, что вокруг него происходит!» - про себя добавила Зина. Кажется, Ксения Павловна была первым человеком, который заставлял ее кое-что произносить мысленно, про себя.

- Вы знаете, почему мы приехали в этот город? - спросила Ксения Павловна.