|
Почему-то рядом с бомжом он чувствовал себя сильнее и увереннее. Или это от сигарет голова кружится? — Страшная какая Зона. Я думал, тут люди вообще не живут. Живут, оказывается, деньги вон зарабатывают. — Это не люди, это обломки. Никита даже закашлялся, так неожиданно это прозвучало. — Сам ты обломок! — Я не обломок, меня Зона не ломала, а сразу сожгла. Жака выжгла дотла. Жак любил покурить. — Француз, что ли? — Не помню. Все может быть. Зона всех к себе тянет, всех хочет сжечь. Ты ей не показывайся — проживешь долго… Пока не заметит, не увидит. Тогда конец. — Старик вытащил из внутреннего кармана аккуратно сложенный платок и высморкался. Это выглядело бы вполне благочинно, не будь платок совершенно грязным, вроде бы даже в крови. — Погуляю пойду. Гулять люблю. Лысый встал и, не попрощавшись, зашагал прочь. Провожая его глазами, Никита лишь плечами пожал: поди разберись сразу, как тут все устроено. Червь сказал, что отходить опасно, а этот псих гуляет. Может, они и не увидятся больше… — Да наплевать, — вслух сказал Никита. — Только ждать и смотреть. Раз оказался таким идиотом, что сам сюда прибежал, надо выживать. Он как раз успел докурить, когда в доме раздался шум. — Жрать идите! — закричала толстая женщина Клара. — Ноги вытирайте, сволочи! Никита вошел и пристроился за остальными к лестнице в подвал. Один, кажется, Хорс, остался наверху. — Приятного аппетита, Каша, — невинно моргая глазками, сказал он. — Угости сигареткой. — Нету, — мрачно соврал Никита. — Жаль. А я тебя водочкой потом угостить хотел… — Хорс гаденько улыбнулся. — Не судьба. Трудно тебе придется из долгов-то вылезать. — Как-нибудь. В подвале скупо горели редко развешанные лампочки. Всюду цемент, душно. По узкому коридору бойцы один за другим прошли в нечто вроде зала. Тут помещались два грубых стола, уставленных мисками. — Сюда! — позвал Никиту хромой Паля, устраиваясь на лавке. — Будешь рядом. Все улыбались. Варево в мисках и правда недурно пахло, а уж голодный Никита едва в обморок не грохнулся. «Не спешить! — приказал он себе. — Жрать спокойно, а то совсем уважение растеряю». Густой суп на мясном бульоне, в нем картошка, морковь, горошек и вроде бы даже капуста. Никита особо не разбирался, следил только, чтоб не быстрее прочих хлебать. Ложки алюминиевые, обычные, а вот вместо хлеба сухари. Клары за столом не было, она гремела посудой где-то в стороне, невидимая за углом. «Немало они тут накопали, — пришлось признать Никите. — Люк тяжелый. Если прямого попадания не будет, можно, наверное, и налет пересидеть. Но откуда электричество?» Тек неспешный разговор. — Я этого Мачо сам убью, — сказал Сафик. — Вешки мои снял. Кто еще мог? — Значит, он видел, как ты их ставил, — заметил Факер. |
