|
— Следили, а ты и не почуял? Сафик яростно втянул в себя суп, но ничего не ответил. — А может, это и не Мачо, — протянул Лопата. — В Зоне странного нет. Может, излом. — Типун тебе на язык! — рявкнул Малек. — Что им делать в Проклятом Лесу? Самое безопасное место всегда было. — Мало ли, что было! — пробасил Червь. — Было и прошло, а мы остались. Клара! Давай дальше! Никита, верно все рассчитав, дохлебал суп одновременно с Палей, а тот оказался последним. Он вообще не производил впечатления торопыги: спокойное умное лицо с тонкими чертами и какими-то не то чтобы холодными, а словно сонными глазами. Вошла Клара и двинулась по кругу, накладывая каждому из притороченной портупеей к животу большой кастрюли. Никита впервые заметил, как тяжело, неловко она движется. «Тоже какая-то ненормальная. Хотя откуда тут другая?» — Клара почти не видит левым глазом, — тихо сказал Паля, будто прочтя Никитины мысли. — Так что не подходи к ней с этой стороны. Если наткнется — будет истерика, а при случае и кипятком ошпарит. — Что с ней случилось? — Зона обожгла, — пожал плечами Паля, будто это само собой разумелось. — Как поедим, пойдешь со мной в наружку, на второй пост. На второе Клара приготовила макароны с тушенкой. Не мудрено, но вкусно и сытно. У Никиты глаза стали закрываться, еще когда тарелка не опустела. Вспомнилась бессонная ночь у оврага. Но признаться в слабости — худшее начало жизни в новом коллективе. А Никита надеялся, что сумеет устроиться здесь лучше, чем в роте. Люди постарше, да и свободные, в конце концов. Только психи… Неужели такие же психи, как в спецбатальонах? — Что такое выброс? — спросил он у Пали, когда Клара принесла поднос со сладким чаем, разлитым в большие железные кружки. — Зона новых детишек рожает, я так думаю. А ты думай, как сам захочешь, — Паля отхлебнул кипятка, довольно сморщился. — Выброс нам не страшен. Клара скажет, когда, вот в этом подвале и пересидим. Потрясет, конечно, немного, но стены у нас крепкие. — Что значит — потрясет? — не понял Никита. — Ну, покачает. Здесь-то сильно не трясет, а то бы уж давно дома развалились. Странно, что они не развалились у ЧАЭС… — Паля выловил соломинку из кружки, рассмотрел ее задумчиво. — Хотя в Зоне странного нет ничего. — Ничего странного! Хорошо звучит. — Еще бы. Ты пей, Каша, Дурня надо сменить вовремя. Вообще все надо делать, как обещал, иначе тебе отомстят в самый неподходящий момент. Потому что зло забывать — себя не уважать, понял? Никита отвел глаза, уж очень тяжело посмотрел на него Паля. Будто в самую душу заглянул. И все равно этот человек со спутанными русыми волосами до плеч вызывал симпатию. — Меня вообще-то Никитой звать. — Ври что хочешь, — быстро сказал Паля. — Только для нас ты Каша. Точка. Пошли. Похватав из-под лавок сложенное там в начале трапезы оружие, бойцы один за другим покидали помещение. |
