— Вам. — Официант кивнул.

Конверты были необычные, из черной, шелковистой на ощупь бумаги, с золотым тиснением и самыми настоящими сургучными печатями.

— Господину В. Гальянову, — прочел Гальяно.

— И господину Д. Кирееву, — подхватил Дэн, с интересом разглядывая конверты.

— Это любовная записка от шеф-повара? Крутой у вас тут сервис!

— Это не от шеф-повара. — Дэн вскрыл адресованный ему конверт, углубился в чтение. С каждой секундой выражение его лица становилось все более сосредоточенным.

— Ну, что там? — спросил Гальяно. Открывать свой конверт ему вдруг расхотелось.

— Прочти. — Дэн отложил письмо, разлил по бокалам коньяк.

— Что-то серьезное? — Гальяно взломал сургучную печать.

— Как минимум, необычное.

— Вот только необычностей нам и не хватало для полного счастья, — буркнул он и развернул письмо.

Гальяно прочел раз, потом другой, вдохнул, выдохнул, поверх письма посмотрел на Дэна, наблюдавшего за его реакцией.

Письмо было предельно коротким, предельно вежливым и предельно информативным. Некий Алекс Книт, делопроизводитель Степана Владимировича Тучникова, от лица своего шефа приглашал их провести несколько недель в некоем загородном поместье «Волки и вепри». Дальше шел адрес поместья — как будто они могли его забыть! — и контактные телефоны делопроизводителя. По всей вероятности, даже со старыми друзьями господин Тучников нынче предпочитал общаться исключительно через секретаря. Что поделать, у богатых свои причуды.

Туча, или, как значилось в письме, Степан Владимирович Тучников, был не просто богат, а очень богат. Гальяно своими собственными глазами видел его фамилию в списке миллионеров Форбс, и не на последней строчке, надо добавить. Туча унаследовал свою империю от отошедшего от дел по причине болезни отца. Поговаривали, что унаследованное Степан удвоил, а то и утроил, что был он не просто богат, но еще хитер и ловок. Это их-то Туча! А еще был он замкнут, избегал прессы и публики, вел уединенный образ жизни где-то на собственном острове посреди Средиземного моря.

Туча был единственный из их четверки, кто после расставания так больше и не вышел на связь. Ладно раньше, в дикие девяностые! Но сейчас, в просветленный двадцать первый век, когда миром правит Интернет… Гальяно специально завел странички в самых популярных соцсетях в надежде, что когда-нибудь блудный Туча все-таки объявится.

И он объявился! Вот таким старомодным, но не лишенным изящества образом. Туча, олигарх, чудак и, по слухам, мизантроп, приглашал их в гости. И не куда-нибудь на остров в Средиземном море, а в их прошлое…

— Как тебе ход конем? — Гальяно залпом выпил свой коньяк. — Тебя, я так понимаю, тоже в гости приглашают?

— Приглашают. — Дэн побарабанил пальцами по письму, а потом спросил у ошивающегося поблизости официанта: — Вы видели, кто передал эти конверты?

— Видел, — официант кивнул.

— Можете его описать?

— Я могу его вам даже показать. Вон тот молодой человек. — Он мотнул головой в сторону барной стойки. Там спиной к ним сидел какой-то тип. Точно почувствовав направленные на него взгляды, он обернулся, приветственно взмахнул рукой.

— Просто какой-то вечер чудес! — Гальяно торопливо встал из-за стола. — Дэн, ты видишь, что это за перец нам машет?!

— Вижу! — Дэн улыбался от уха до уха.

А тип тем временем отклеился от барной стойки и неспешным шагом направился к их столику.

— Ну, привет, друг! — Он заключил обалдевшего Гальяно в крепкие мужские объятия.