— Дорогая тетушка! Я далеко не такое невинное существо, как вам кажется, — запротестовал Уинтерборн, смеясь и покручивая усы.

— Значит, ты существо греховное.

Уинтерборн продолжал задумчиво покручивать усы.

— Так вы не разрешите мне представить вам эту девушку? — спросил он наконец.

— А она действительно собирается ехать с тобой в Шильонский замок?

— По-моему, у нее не было никаких колебаний на этот счет.

— Тогда, мой дорогой Фредерик, — сказала миссис Костелло, — я должна отказаться от знакомства с ней. Уволь меня от этой чести. Я стара, но, благодарение Богу, не настолько, чтобы не возмущаться таким поведением.

— Но разве же молоденькие девушки не поступают точно так же у нас, в Америке? — спросил Уинтерборн.

Миссис Костелло уставилась на него в упор.

— Хотела бы я посмотреть, как поступили бы в таком случае мои внучки! — грозно проговорила она.

Это несколько разъяснило положение, ибо Уинтерборн помнил, что его хорошенькие кузины слыли в Нью-Йорке «отчаянными ветреницами», следовательно, если мисс Дэзи Миллер превышала свободы, дарованные этим девицам, значит, от нее можно было ожидать всего.

Уинтерборн с нетерпением ждал следующего свидания с мисс Дэзи и сердился, что чутье изменило ему и он не может ее разгадать.

Но, с нетерпением ожидая следующей встречи с мисс Дэзи, он не знал, как преподнести девушке отказ тетки от знакомства. Впрочем, вскоре ему пришлось убедиться, что в отношениях с этой девушкой не требуется особой щепетильности. Он встретил ее вечером в саду; она, словно томная сильфида, гуляла при теплом свете звезд, обмахиваясь громадным веером. Было десять часов. Уинтерборн пообедал в обществе тетушки, просидел с ней несколько часов, а затем откланялся до завтрашнего утра. Мисс Дэзи Миллер явно обрадовалась этой встрече; она пожаловалась, что сегодняшний вечер показался ей просто бесконечным.

— Вы были все время одна? — спросил Уинтерборн.

— Я гуляла с мамой. Но она быстро устает, — ответила мисс Миллер.

— Ваша матушка легла спать?

— Она старается оттянуть это до последней минуты. Она почти не спит, каких-нибудь три часа за ночь. Говорит: «Сама не знаю, как я жива до сих пор». У нее очень слабые нервы. Но, по-моему, она спит гораздо больше, чем ей кажется. А сейчас она пошла разыскивать Рэндолфа, хочет, чтобы он лег спать. А он тоже не любит ложиться.

— Будем надеяться, что она уговорит Рэндолфа, — сказал Уинтерборн.

— Да, она начнет уговаривать его, но он не любит, когда к нему пристают с уговорами, — сказала мисс Дэзи, раскрывая веер. — Мама хотела попросить Юджинио, чтобы он сам поговорил с Рэндолфом, хотя Рэндолф не боится Юджинио. Юджинио прекрасный агент, но Рэндолф и с ним не считается. Я уверена, что раньше одиннадцати он все равно не ляжет спать.

Рэндолф, по-видимому, восторжествовал и продолжал бодрствовать, так как мать молоденькой девушки еще не появлялась в саду.

— Я все ищу ту даму, которой вы хотите представить меня, — снова заговорила его собеседница. — Она ваша тетушка? — И после того как Уинтерборн подтвердил эту догадку и поинтересовался, где мисс Миллер получила такие сведения, она призналась, что о миссис Костелло ей все рассказала горничная. Миссис Костелло очень почтенная дама, очень comme il faut, носит платья с буфами, ни с кем не разговаривает и никогда не обедает за табльдотом. Мигрени у нее бывают через день. — Прелестное описание — эти мигрени и прочее! — веселым, звонким голоском щебетала мисс Дэзи.