Дом был покрыт синей черепицей и опоясан открытой галереей, окна забраны узорными решетками. И все же по сравнению с постройками их усадьбы он выглядел бедно.

Когда они вошли в ворота, девочка с изумлением оглядела маленький чахлый садик, где не было ни фонтана, ни качелей, ни беседки. Этот сад в отличие от того, в котором привыкла гулять Мэй, казался неухоженным и унылым.

Навстречу вышла неприветливая женщина примерно того же возраста, что и Ин-эр. Скрестив руки на груди, она разглядывала незваных гостей, ожидая, что они скажут. Ее глаза были широко открыты, а губы напротив — крепко сжаты.

— Ты узнаешь меня, Ши? — с непривычной кротостью промолвила Ин-эр.

— Узнаю, — процедила та, — хотя и с трудом верю своим глазам!

Ин-эр тихонько вздохнула. Сестры не ладили с самого детства. Ин-эр была заносчивой, а Ши — завистливой. Обе отличались красотой, но старшая умела держаться, как императрица, и, несмотря на все усилия, младшей ничего не оставалось, как прозябать в ее тени.

Их отец был ученым человеком, шэньши, и один из маньчжурских дворян нанял его для обучения своих сыновей. Как ему удалось намекнуть хозяину, что у него есть две прекрасные дочки на выданье, осталось загадкой. Так или иначе, маньчжур, который никогда не отказывал себе в удовольствии обзавестись очередной любовницей, пожелал посмотреть на девушек.

При виде Ин-эр господин был охвачен чувственным огнем. В ее глазах под полуопущенными длинными ресницами он разглядел выражение кокетливой томности и затаенной пылкости. Вдобавок ее нос был тонким, губы — полными и свежими, как лепестки роз, лоб — высоким, гладким и белым, а пальчики нежными, как лепестки лотоса. В ее красоте причудливо сочетались страстность, целомудрие и благородство.

Маньчжуры не женились на китаянках — дабы предупредить смешение двух народов, это было запрещено законом, но охотно брали китайских девушек в наложницы.

Узнав о том, что Ин-эр будет жить в доме богатого маньчжура, Ши не могла найти себе места. Теперь сестра сможет носить шелковые одежды, золотые серьги и красный зонтик!

Новый господин Ин-эр преподнес ее родителям и сестре дорогие подарки, но Ши ничего не радовало: дни напролет она оплакивала свою судьбу.

Спустя полгода военные командиры перевели маньчжура в другую провинцию, он увез Ин-эр с собой, и она исчезла на целых десять лет.

Со временем Ши осушила слезы и вышла замуж за кантонского купца. Она редко вспоминала сестру, и вот теперь та явилась, как ни в чем ни бывало, явилась, чтобы вновь заставить ее терзаться муками зависти.

Ин-эр была нарядно одета, ее искусно уложенные волосы блестели как черный лак, напомаженные губы напоминали спелые вишни, вот только в глазах застыло незнакомое выражение нерешительности и растерянности.

Почувствовав свое превосходство, Ши подбоченилась и дерзко спросила:

— Что тебе нужно?

— Я приехала тебя навестить.

— Ты не явилась даже на похороны родителей, хотя мой муж отправил тебе письмо!

— Я не смогла. В ту пору я только-только родила Тао.

— И что? У тебя наверняка полно служанок — могла бы оставить девчонку на них!

— Господин был против того, чтобы я покидала дом. Путь не близкий.

Ши подозрительно прищурилась.

— А сейчас что с ним случилось? Почему он тебя опустил?

Ин-эр тяжело вздохнула и, не найдя подходящего ответа, неловко произнесла:

— Просто я давно не была дома.

— Вообще-то это мой дом, — заявила Ши, продолжая разглядывать сестру и племянниц. Внезапно ее взгляд упал на ноги старшей девочки, и она с отвращением воскликнула: — Какие огромные ступни! Ты что, не бинтовала ей ноги?!

Мэй вздрогнула и спряталась за спину Ин-эр.