Вообще, глядя на Сильвану, Анни ощущала себя какой-то неуклюжей и немодной женщиной. Она была всегда так элегантна и так возвышенна… А ее наполненный цветами дом находился всегда в таком состоянии, как будто в нем каждую минуту ждали фотокорреспондентов из «Хауз энд Гарден». Конечно, все это Сильвана одна не смогла бы сделать, ей помогали, но Анни и не нужны были помощники — это было бесполезно.

На заботы о семье у Анни уходило все время без остатка. Она даже не представляла себе, как это другим женщинам удается выкраивать часы для личных интересов. Особенно для занятий, посвященных повышению их интеллектуального уровня. В данном случае Анни не имела в виду благотворительные акции и вышивку чехлов для стульев в столовой — каждый мог это сделать. Это напомнило Анни о том, что недавно сшитый ею чехол куда-то пропал. Неужели его съел щенок? Она тут же вспомнила и о том, что должна позвонить отцу О'Лири по поводу мягких подушечек для дивана и для кресел, над которыми она сейчас работала. Вспомнив про священника, она вспомнила и о том, что в приближающееся воскресенье на ней лежит ответственность украсить церковь Святого Павла цветами к службе. Эту церковь, находящуюся в Окленде, она посещала с детства.

Однажды Анни приобрела для себя карманную книжечку под названием «Как сэкономить время?», но в течение двух месяцев не могла сэкономить ни часа для того, чтобы прочитать ее, а потом щенок разорвал книжку на клочки.

К несчастью, вышивка гарусом по канве и оформление помещений цветами не интересовало коллег Дюка. Обычно, после деловых вечеринок, Дюк только вздыхал, и они ехали домой в молчании. Иногда робкая Анни несмело пыталась выразить свое сожаление, но Дюк кричал:

— Господи Боже, не надо передо мной извиняться!

Тогда Анни забивалась в самый уголок и отчаянно пыталась как можно больше съежиться и не привлекать к себе внимания. Сидя в таком положении, она часто размышляла над тем, уж не податься ли ей на какие-нибудь курсы, которые придали бы ей уверенности в жизни? Ведь Дюк не раз это советовал.

Она не могла не чувствовать своей вины перед мужем. Особенно потому, что ведь он ее, собственно, не выбирал, а скорее, нарвался. Отец Анни занимал должность руководителя отдела координации в «Нэксусе», и после того, как его дочь окончила двухгодичный колледж, он отдал ее на курсы секретарей к миссис Паркер, а потом пихнул в «Нэксус», чтобы хоть чем-нибудь занять ее до замужества.

Однажды Анни стала временным секретарем у Дюка на целое лето. В течение первых нескольких недель она смотрела на него с нескрываемым диким восторгом. Она видела его не таким, каким он был на самом деле, а своими глазами. Будучи всегда готовой услужить, она бросалась к нему, едва замечала, что ему требуется что-то надиктовать, без напоминаний наполняла свежей водой его графин, проверяла, не опустела ли бутылка «Уайлд Тэки», которая всегда стояла в офисе Дюка. Она старалась предугадать все его желания. Все происходило между ними настолько естественно, что Дюк, оставшись однажды работать до поздней ночи, не удивился тому, что как-то незаметно для себя оказался с секретаршей в обнимку на ковре. Ему тогда и в голову не пришло, что у нее это впервые в жизни… Прошло еще несколько недель, и она явилась к нему с еще более невинным видом, чем обычно, и сказала, что у нее проблемы. Ну… Словом, если у вашей девушки возникают проблемы подобного рода в Питтсбурге в 1952 году, вам ничего не остается, как только жениться на ней. Особенно если папаша девушки — ваш босс.

Теплый холм рядом с Анни промычал что-то во сне и перевернулся на другой бок, отчего стеганое одеяло мягко соскользнуло на пол. Осторожно, чтобы не разбудить мужа, Анни встала с постели, обошла на цыпочках кровать кругом, взяла одеяло и положила его обратно, накрыв плечи Дюка. Она так им гордилась!.. Если бы только Дюк был лет на десять помоложе, он без труда отыграл бы у Артура кресло президента компании.