— Все в порядке! Становись в очередь по трое!

Зашипев тормозами, встал автобус, и в салоне появился водитель.

— Ребята, по всем законам я должен быть следующим! — заявил он. — Не дай Бог дрожащими руками рулить по таким дорогам!

Все дружно загоготав, единодушно согласились с ним.

Далее поехали веселее и дружнее, общая «любовь», наверное, сплотила. В Степанакерте, во время перегрузки пополнения в грузовики, произвели «дозаправку топливом» страждущих организмов: на соседнем карвине кто-то умудрился «увести» ведрами литров пятьдесят коньячного спирта. Здесь же и отметили «прощание славянок»: трое путан уходили на железнодорожный вокзал с сознанием честно выполненного долга и тугим «прессом» за пазухами. После этого «готовое» к выполнению любых приказов командования пополнение бригады Григоряна прибыло наконец-то на полевую базу подразделения — село Мечен. Для Грунского это был новый этап наблюдений и знакомств с армянским вариантом явно советской, по уставам, армии.

Поздно ночью вернулись с постов русаки.

— Мать моя, какая встреча! — проспавшийся Вовчик бросился обнимать двоих. После этого представил их Олегу.

— Это Петр-хохол, а это Рашидка!

За разговорами просидели до утра. Петро, так же, как и Олег, бежал в Карабах от возмездия, но — за убийство.

— Жена, понимаешь, такая тварь попалась! Однажды отпросился с работы пораньше: зуб заболел. Прихожу домой, отпираю дверь своим ключом, а она с соседом аэротикой занимается. Пока за топором в прихожую сбегал, сосед в окно сиганул со второго этажа, а под горячую руку жена попалась… Оттяпал ей башку и рванул сюда, в Карабах. Слышал потом: оправдали меня по состоянию аффекта. Оказывается, соседи пошли в свидетели и заявили, что моя благоверная уже третий год с соседом кувыркается. Вот падлы, весь подъезд знал об этом блядстве. а мне никто даже словечком не обмолвился! Такая у нас Россия — страна «доброжелателей»! — с горечью рассказывал Петро Олегу, не забывая прикладываться к стакану с коньячным спиртом.

У Рашида жизненная история была намного проще. Честный каменщик из Татарии, он приехал в Ленинакан подшабашить на дом своей строительной специальностью и… остался у разбитого корыта. Обижен он был до крайности на своих единоверцев-мусульман, армян и азербайджанцев, оставивших его в конце концов без любимой работы. Но больше всего злился на супруга своей дальней родственницы — Раисы Горбачевой — «доведшего страну до такого бардака». Счеты с обидчиками он сводил при помощи любимого РПК с оптикой, а ненавистный правитель был недосягаем в Москве.

После некоторого обмена опытом в этой компании Грунскому стало ясно, что сам он покуда ничего путного из себя не представляет — все покажут служба и бои, а не ля-ля!

А боев пока не было: он попал на позиции как раз в очередное перемирие — временное прекращение огня для отправки раненых в тыл и захоронения убитых.

На следующий день Олег познакомился с командиром батальона — Вартаном Маляном, в свое время воевавшим в далеком Афгане. Он вызвал Грунского и начал прощупывать его: где проходил срочную службу, кем, что изучал… Сам бывший кадровый офицер, Малян объяснял Олегу стратегию армян:

— Задача по освобождению административной территории НКР почти выполнена.