– Ты оценишь свободное место, если произойдет что-нибудь непредвиденное и эта штуковина раздуется, – пообещал сержант.

– Вам виднее, – пожал плечами Джетбой.

Теперь, когда вся эскадрилья поднялась в воздух, он был рад, что у него есть это снаряжение. Ему дали задание сопровождать П-80 и вступать в бой только в случае необходимости. Вообще-то он никогда не был коллективистом.

Небо впереди было голубое, как фон в бронзиновской «Венере, Купидоне, безумии и времени», но с севера ползло большое облако. Солнце стояло за левым плечом.

Эскадрилья набирала высоту. Джетбой покачал крыльями; и все остальные распределились разноуровневым клином и расчехлили орудия. Они оставили винтомоторные самолеты далеко позади и клином потянулись к Манхэттену.

* * *

Это было похоже на рой рассерженных пчел, вьющихся под соколом.

Небо кишело реактивными и винтомоторными истребителями, набиравшими высоту, как облачный фронт урагана. Над ними висел шарообразный объект, который медленно двигался к городу. Там, где надлежало быть глазу урагана, бушевал зенитный огонь – плотнее, чем Джетбою доводилось видеть над Европой и Японией. Снаряды рвались слишком низко – на уровне верхних истребителей.

– Командование всем эскадрильям. Цель – пять-пять-ноль. Повторяю: пять-пять-ноль. Движется на восток-северо-восток со скоростью два и пять узла. Зенитки не достают.

– Прекратите огонь, – прозвучал в наушниках голос командира эскадрильи. – Мы попытаемся набрать высоту и отклонить его с курса. Эскадрилья «Ходиак», следуйте за мной.

Джетбой поднял глаза на небесную синь над головой. Объект продолжал свое медленное продвижение вперед.

– Что на нем? – спросил он командование.

– Командование – Джетбою. Как нам сообщили, там какая-то бомба. Чтобы набрать такую высоту, он должен быть легче воздуха или иметь как минимум пятьсот тысяч кубических футов объема. Отбой.

– Начинаю подъем. Если другие самолеты не смогут набрать нужную высоту, отзовите их.

В наушниках наступила тишина, потом послышалось:

– Вас понял.

П-80 поблескивали над ним, как серебристые распятия, и он направил свой самолет вверх.

– Давай, дружище, – сказал он. – Покажем класс.

* * *

Самолеты один за другим уходили в стороны, скользя в разреженном воздухе. Джетбой слышал лишь собственное дыхание да тонкий пронзительный вой двигателей.

– Давай, малыш, – приговаривал он. – Ты справишься!

Непонятный объект наверху оказался самодельным летательным аппаратом, сооруженным из дюжины небольших дирижаблей с подвешенной к ним гондолой. Гондола, похоже, в прошлом была корпусом торпедного катера. Больше Джетбою разглядеть ничего не удалось. Воздух был фиолетовым и холодным, следующая остановка – открытый космос.

Последние П-80 растворились в синеве. Кое-кто напоследок дал отрывистую очередь, некоторые делали бочку, как привыкли со времен войны, когда оказывались под бомбардировщиком. Один самолет потерял управление, начал падать и сумел выровняться только через две мили.

Самолет Джетбоя протестующе взвыл. Он почти не слушался штурвала. Томлин с большим трудом снова поднял нос кверху.

– Уберите всех с дороги, – сказал он командованию.

– Ну-ка, сейчас мы организуем тебе место для боя, – эти слова предназначались самолету.

Вниз отправились подвесные баки – они летели тяжело, напоминая бомбы.

– Что, так-то лучше? – спросил он.

Двигатели взревели.