— Ага, — простодушно согласился Артем. — Я и адрес уже узнал.

— Расторопный ты парень, Тема, — заметил Слава, отхлебывая из щербатой фаянсовой кружки. — Прям зависть берет.

— Я и Костику позвонил. Сказал, что мы приедем к одиннадцати.

— А по телефону спросить насчет денег нельзя было? — в голосе Славы сам собой прорезался сарказм. — Чтобы не тащиться на другой конец Москвы?

— Там народу полно крутилось. Я из института звонил. Из фойе. У нас-то телефон не работает.

— Да. Пожалуй, ты прав. О делах и деньгах лучше беседовать приватно. — Слава могучими глотками допил кофе, поднялся, принялся натягивать рубашку. — Одно утешение: Костик у нас теперь капиталист. Может, расщедрится с барского плеча, угостит пивком старых приятелей. Артем внимательно посмотрел на него.

— Ты чем-то недоволен? Вопрос был задан без всякой посторонней мысли. Артем вообще не умел спрашивать «косвенно», язвительно. Вопрос, в устах любого другого человека означавший приглашение к драке, у Артема подразумевал только буквальный смысл. Не более. Славик несколько секунд смотрел на него, потом улыбнулся и хлопнул по широкому плечу.

— Все в порядке. Просто встал не с той ноги.

— А-а-а, — протянул Артем. Конфликтов внутри их тесной компании он не любил. — А то я подумал, что что-то не так.

— Да нет. Все так, старик, — ответил Славик. — Все так. Поехали.

Костик проживал в начальственной «сталинской» пятиэтажке, три минуты пешком от метро «Щукинская». Квартира — мечта совдепа. Две громадных комнаты, гаргантюанская ванная и еще более обширная кухня. Лестницы в доме — «любовь верхолаза», три часа до пятого и полтора вниз. Гулкие, широкие, как река в половодье. Одна беда — признаки лифта отсутствовали напрочь.

— Впечатляет, — пробормотал Славик, когда они с Артемом закончили восхождение на четвертый этаж. — Богато живет чувак. — Артем лишь пожал плечами. К материальным благам он относился вполне философски. — Эта квартира, что ли? — спросил Славик, вдавливая кнопку звонка. Замок лязгнул, словно голодный волкодав, почуявший дикого зверя. Дверь, два с половиной метра высоты и полтора ширины, крепостные ворота, а не дверь, приоткрылась. На пороге стояла высокая, худощавая, чрезвычайно эффектная девица и смотрела на приятелей. Под шелковым халатом угадывалось шикарное тело. Славик сглотнул. На вид девице было лет двадцать пять‹197›двадцать семь. На деле, очевидно, чуть больше. На лице ни тени косметики, но оно было красивым и без «художественной росписи». Тонкие брови девицы вопросительно дрогнули.

— Вы к кому? Голос у нее оказался не высокий, не низкий, средний. Ровный такой голос. Без волнующей вибрации, но нежный. Славик открыл рот и… прошелестел:

— А… Красивые женщины были его слабостью. Встреча с женщиной, подобной этой, выбивала его из колеи. Он терял дар речи и способность соображать разом и надолго.

— Видите ли, мы…

— Что? Девица взглянула на него. Переминавшийся с ноги на ногу Артем сделал шаг вперед и, оттесняя Славика локтем, деловито спросил:

— А Борисов тут живет?

— Вы к Косте? — уточнила девушка.

— Ага, — кивнул Артем. Густая рыжая шевелюра взлетела и опала, точно взрыв. — Он тут проживает?

— Вы из института? — снова спросила девушка, отчего-то переводя взгляд на «окаменевшего» Славика.

— Да мы, собственно… — промямлил тот, краснея.