— Веди, а я за вами.

Сейлор взял свой черный металлический чемодан и вышел вслед за ними. Лула села за руль.

— Верх не матерчатый, а? — сказал Сейлор.

Лула хотела ответить, но вдруг умолкла. Она смотрела прямо перед собой, стиснув руль. Внезапно она свернула на обочину, заглушила мотор и вышла из машины.

— Что случилось, мама? — спросил Пейс.

— Не волнуйся, сынок, — ответил Сейлор, поворачиваясь к нему и потрепав по голове. — Посиди-ка здесь.

Сейлор вышел и подошел к Луле. Она стояла, опершись на капот.

— Прости, Сейлор. Ничего не могу поделать. Подожди минутку, я успокоюсь.

— Мальчику страшно, Лула. Это нехорошо.

— В самом деле, Сейл, я сейчас соберусь. Это просто дождь, видишь?

— Это была ошибка, милая. Вы поезжайте, а я вернусь на вокзал.

— О чем ты говоришь? Это же твой сын.

Сейлор улыбнулся:

— Он меня никогда не знал, Лула, и забывать ему будет нечего. Да и для нас после этих десяти лет так будет проще.

— Что ты такое говоришь, Сейлор?

— Говорю, как лучше будет.

Сейлор обошел машину, вынул из зажигания ключи. Он отпер багажник, достал свой чемодан и хлопнул крышку.

— Не нужно, Сейлор, пожалуйста, — взмолилась Лула.

Сейлор опустил ключи в карман ее рубашки и сунул голову в машину.

— Oiga, amigo, — сказал он Пейсу. — Если вдруг накатит хандра, помни, что сказал Панчо Циско Киду: «Вперед — мы еще успеем сплясать на веревке без всякой музыки».

Сейлор выпрямился и посмотрел на Лулу. Ее длинные черные волосы спутались от дождя, макияж растекся, оставляя на лице черные следы.

— Без меня тебе будет лучше, ягодка. Нет нужды делать жизнь тяжелее, чем она есть.

Он поднял чемодан, легонько поцеловал Лулу в губы и зашагал прочь. Она отпустила его.