Вот как-то так… Если вкратце. Та еще бредятина, конечно, но ее охотно покупают. И за нее неплохо платят. Так что можно бредить дальше.

Дмитрий уже прикидывал, как бы развить тему. Вариантов масса. Опубликовать письма читателей, сталкивавшихся с Мертвым Братством? Взять интервью у какого-нибудь пострадавшего от происков зловредных мертвецов? Нет, пожалуй, лучше всего будет сбацать убойный репортажик о разборке с представителями тайного Ордена. А что? Легко! В касание!

Завтра же можно и набросать что-нибудь. Или даже сегодня ночью. Главный уже намекнул, что против не будет.

Главному темка понравилась.

* * *

Лифт медленно, с натужным скрипом полз где-то на верхних этажах. Впрочем, это не имело значения. К своей квартире Дмитрий привык подниматься по лестнице. Лифты — удел стариков, сердечников и лентяев. А несколько лестничных пролетов для фрилансера, в напряженной жизни которого не остается времени для спорта, лишними не будут. Да и энергия бурлит — мама не горюй! Скрученный в трубочку номер «Метрополии» подпитывал Дмитрия, словно атомная батарейка.

На третьем этаже в закутке возле мусоропровода, как обычно, томился «в засаде» местный алкоголик Валек. Это был сутулый мужичок неопрятного вида и неопределенного возраста, с вечно унылым небритым лицом спившегося интеллигента.

Валек — безобидный, в общем-то, товарищ, тихий, не из буйных, но прилипчивый — ж-жуть! Дмитрий еще ни разу не видел его трезвым, и поистине достойно удивления было то, что одинокий алкоголик до сих пор спокойно проживает в своей загаженной (Дмитрий как-то сдуру заглянул к нему в гости. Больше — не тянуло) московской квартирке. Почему его не выселили какие-нибудь дальние родственники, почему не обманули мошенники, почему не увезли в глухую деревню черные риелторы? Почему не грохнули бандиты, в конце концов? Наверное, некоторым пьяным действительно кое в чем везет. Хотя… Бр-р-р, ну его в баню, такое везение!

Валек уставился на Дмитрия мутными печальными глазами, в которых читалась слабая надежда.

— Здорово, Валя, — на ходу поприветствовал его Дмитрий.

— Здравствуй, Дима. — Как всегда, чуть заторможенный Валек скользнул по Дмитрию тоскливо-заискивающим взглядом. И уже в спину бросил свое неизменное: — Займи стольник до завтра, а?

— Нету, — соврал Дмитрий, не оборачиваясь.

Стольник — мелочь по нынешним временам, но горький опыт подсказывал: занятое Вальку не возвращается никогда. А спонсировать алкоголиков было не в правилах Дмитрия. Алкоголики — это не уличные музыканты.

— Ну, займи, а?

— Шел бы ты домой, Валек, — уже с верхней площадки посоветовал Дмитрий. — Проспись давай и завязывай бухать.

Тяжкий, с надрывом вздох был ему ответом. Что ж, каждый сам выбирает свою судьбу, и каждый волен распоряжаться ею по своему усмотрению.

Дмитрий поднялся на свой этаж, даже не запыхавшись. Это хорошо. Это значит — он еще в форме. Обычно люди в Москве теряют форму быстро. Приобретают хватку, связи, деньги, умение карабкаться по головам, но здоровье и физическую форму утрачивают безвозвратно.

Вот и его дверь. Потертая дерматиновая обивка. Глазок. Звонок…

«Двушку» на пятом этаже Дмитрий снимал на пару с Левкой Здориковым. Сосед-компаньон работал менеджером-продажником. Обычный офисный планктончик… Таких менеджеров в столице — как собак нерезаных.