Майор посмотрел вопросительно.

— Убили человека, — произнес Геннадий как будто виновато.

— Четверо осталось, — сказал Дикий деревянным голосом.

Переживать не хватало сил.

— Вдруг ранен?

— Нет. Чистая «двухсотка».

И тут тишина кончилась. В подземелье завыла сирена, как Алла Пугачева и Филипп Киркоров вместе взятые.

— Что это?! — вскинулся Дикий.

— Черт знает! — ответил Зверь.

— Черт и его малютка.

— Что?

— Шутка такая.

Решили продолжить шутки в более удобное время. Дикий прошел за Зверем в просторный зал, стены которого были напичканы всякой электроникой. Посреди же зала находился прозрачный щит. Щит и схема одновременно. В зале находилось шесть трупаков и двое живых покуда. Живые оказались пожилыми и спокойными мужчинами. С седыми висками и лысыми макушками. Повидали они на своем веку достаточно и поэтому никак не реагировали ни на то, что еще живы, ни на то, что какие-то русскоговорящие, убивающие таких же русскоговорящих возникли тут. Одеты они в такую же камуфляжную форму без знаков отличия, что и трупаки.

Зверь пристегнул пожилых наручниками к приборам. Сирена продолжала выть.

— Откуда сигнал? — спросил Зверь у пленных.

Один из пожилых криво усмехнулся: — Из твоей будущей могилы, — ответил. — Ну и бляденыш же ты!

Майор было дернулся к отвечавшему, но сдержался, остановился. Тут и сирена заткнулась. Зверь подскочил к одному из электронных агрегатов и, наклонившись, посмотрел на табло.

— Дьявол!

Дикий тут же оказался рядом и тоже уставился на табло. Электронные часы гнали время в обратную сторону — 4–45, 4–44, 4–43…

— Как это отключить?! — зарычал Зверь на пожилых.

— Пиздец котенку, — ответил говорливый, а второй только фыркнул в ответ.

— Что это? Почему включились часы? — Дикий и сам догадался, но хотел услышать правду от майора.

— Такая хитрая программа. На случай захвата. Надо уходить.

— Пленные нам нужны?

— Мы пленных не берем.

В зале появились Геннадий и человек Зверя. Леша? Саша?

— Что такое? Что завыло?

— База выведена на режим самоуничтожения!

— Вот и отлично.

— Только без нас.

— Так мы уйдем, Дик.

— Пять минут осталось.

— Нет уже пяти минут, — подвел Зверь черту под дискуссией. Один из пожилых вдруг завыл. Все обернулись. Седой пленник выл как одинокий волк и это казалось страшным. Теряли секунды. Геннадий, возможно, и не хотел, но выпустил очередь в сторону пленных. Тех разорвало в клочья.

— Достали, — сказал Геннадий и отвернулся.

— Времени нет! — крикнул майор и побежал прочь из зала.

Дикий, Геннадий и Саша-Леша побежали за ним.

27

ВП потирал руки. Он потирал ноги. И плечи. И яйца. Все — куда руки достали. Такова была его радость.

— Капитализм — это война! — говорил он господину Беленькому, сидевшему напротив и тоже потиравшему от радости разные места.

— Да, босс! — говорил тот счастливо. — Война, босс!

— А на войне, как на войне! — почти хохотал ВП.

— Так точно, босо! Именно так!

ВП обычно был сдержан в проявлении чувств, но иногда можно и расслабится.

К Дудаеву прошел первый транспорт с оружием и первые деньги поступили на заграничные счета.