С каждой секундой положение дружины становилось все тяжелее. Кастор стиснул зубы. Экзекуторы — мастера одиночного боя, отличные солдаты, искусные фехтовальщики и вообще — люди проверенные, опытные и храбрые. Послушником ордена стать нелегко. Но, несмотря на свои достоинства, сейчас они явно проигрывали противнику, куда более многочисленному и имеющему преимущество внезапного нападения.

Перед ди Туллом из леса вынырнули безликие. Их было трое, и в другое время он, не колеблясь, атаковал бы всех сразу — но сейчас приходилось отступать.

Взмахнув мечом, Кастор заставил безликих отпрянуть и попятился, выигрывая дистанцию. После короткого замешательства они бросились за ним. Рыцарю пришлось уложить одного и ранить другого, прежде чем он добрался до своих.

Экзекуторы сбились в подобие строя, выставили мечи. Закопченная сталь не блестела в темноте. И клинки безликих тоже были выкрашены черным. Стороны готовились нападать и убивать в ночи.

Наемники отхлынули, давая возможность стрелкам, прячущимся среди деревьев, расстрелять экзекуторов из арбалетов. Металлические щелчки слились в единый звук. Но прежде чем рой смертоносных бельтов обрушился на дружину, Ворон активировал заклинание воздушного щита. Сильно запахло грозой — верный признак волшбы. Ворон пошатнулся от невидимого удара, но устоял; кровь из порезанного запястья капала на амулет вызова. Стальные бельты, пробивающие даже рыцарские латы, разом прекратили полет. Они словно увязли в воздухе, затем медленно, нехотя начали падать на землю. Безликие взвыли и снова бросились в атаку.

— Отходим! — скомандовал старший экзекутор. — Возьмите девушку! Кловис! Тайрик! Отвечаете за нее головой. В клинки, дружина!

Снова сталь ударила в сталь — с обеих сторон множились раненые и убитые. Потери противника были гораздо тяжелее, но победы бойцам ордена это принести не могло. Численный перевес оказался слишком велик.

Экзекуторы откатились к западу, на месте шабаша осталось несколько десятков изрубленных тел. Вперемешку лежали сектанты, приносившие человеческие жертвы Черным Герцогам, сраженные братья в темно-синих плащах ордена и неизвестные в масках, разрисованных под дьявольские рожи. На лицах мертвых дружинников застыла растерянность. Они привыкли атаковать, бить первыми и — побеждать. Над ними реяла грозная воинская слава — экзекуторы, истребители чудовищ, рыцари Очищающего Пламени… и вдруг — ловушка, гибель лучших бойцов, отступление…

— Ты оставил дружину? — Магистр грузно навалился на подлокотник кресла.

Кастор почувствовал нестерпимое желание садануть кулаком по чему-нибудь твердому. Так, чтобы боль прошила руку от кисти до локтя. Чтобы кровь брызнула из разбитых костяшек. Чтобы хоть на миг — забыть и не помнить.

— У меня не было выбора, мессир, — севшим голосом, но по-прежнему твердо сказал ди Тулл. — Я получил задание, которое должен был выполнить. Любой ценой. Даже ценой жизни моих людей. Дружина прикрывала наш отход. Командование взял на себя Ворон.

Магистр сипло вздохнул, посмотрел на гранд-мастеров. Первый, черным утесом громоздившийся в кресле, маленьком для такого великана, покачал стриженной на солдатский манер головой. Это был Роберт ад'Тар, рыцарь огромного роста, и в драке, и в миру похожий на грозного медведя.

Второй, Витольд Кайер, в прошлом — нобиль Лютеции, а ныне признанный мастер клинка и известный чародей, — скривил красивое лицо. Тронув пальцами застежку плаща, он проговорил, вроде бы ни к кому не обращаясь:

— Мы не смеем осуждать действия старшего экзекутора.