Воины подвели Микаэлу к большой палатке, над верхом которой подымался дымок. Индеец, возглавлявший шествие, открыл занавеску, проговорил несколько фраз и довольно грубо втолкнул Микаэлу внутрь.

В слабом свете костра призрачно проступили лица сидящих кругом. Микаэла немного прищурила глаза, чтобы приспособиться к неясному, мутноватому свету. Спустя несколько секунд она узнала в сидящем напротив человеке вождя. Это был Черный Котел. Рядом с ним сидел мужчина, лицом ничуть не похожий на индейца.

— Скажите им, чтобы они освободили меня, — вырвалось у Микаэлы, как только она узнала Салли.

— Освободить можно пленных, — возразил он. — Охотники взяли вас с собой, потому что решили, что вы заблудились.

— Я не… — начала Микаэла с достоинством, но тут же оборвала себя и опустила голову. — Они правы, я заблудилась. Я искала Брайена. Сегодня утром он убежал. Я не знаю, где он. Он сказал, что хочет к шайонам. — Она подняла голову, слегка улыбнувшись. — Так, как это сделали вы. Кажется, он хочет вам во всем подражать.

Салли какое-то время молча смотрел на Микаэлу. Потом повернулся к вождю и перевел ему слова Микаэлы.

Судя по мягкой улыбке вождя, Микаэла поняла, что Салли рассказал ему и о желании маленького белого мальчика примкнуть к племени шайонов. Потом вождь ответил Микаэле.

Салли перевел:

— Вождь Черный Котел говорит, что вышлет своих людей на поиски ребенка, как только рассветет. На эту ночь вы останетесь гостьей шайонов.

Микаэла посмотрела на вождя, сказала «Спасибо» и взглянула на Салли, ища у него помощи.

Ее взгляд был понятен. И пока Микаэла подбирала нужные слова, Черный Котел улыбнулся белой женщине и кивнул.

Микаэлу отвели в палатку, в которой обычно хранилось общее добро племени. Салли развел для нее маленький костерок на полу и положил в него несколько початков кукурузы.

— Когда мы сможем выступить? — спросила Микаэла, с нетерпением выглядывая из палатки.

— Вы не пойдете с нами, — отвечал Салли, — женщины остаются в лагере.

— Это относится к женщинам племени. Но ведь я — другое дело, — возразила Микаэла.

Салли ничего не ответил. Потом протянул ей обжаренный кукурузный початок.

— Спасибо, я не хочу есть, — отказалась она.

— Если вы хотите завтра утром отправиться на поиски мальчика, то поешьте сейчас, как все воины, — все равно, хотите вы есть или нет, — ответил Салли решительно. — Никто не знает, сколько времени нам понадобится.

Нехотя Микаэла взяла желтый початок, очистила его и осторожно откусила. Потом перестала есть, задумавшись.

— Последний раз кукурузу я ела в Бостоне, на берегу реки Чарльз, — вспомнила она. Глаза ее затуманились. — Вы никогда не испытываете тоски по родине, мистер Салли?

Салли разгреб пылающие угли.

— У меня нет родины, по которой я мог бы тосковать.

Микаэла вздохнула.

— Мне не удалось заменить Брайену мать. Как же я могла так подвести Шарлотту… — Она съежилась, как от холода.

— Вы не подвели ее, — возразил Салли и поднялся. — Но жизнь не всегда подчиняется нашим желаниям и представлениям. — Он снял свое пончо и стал на колени позади Микаэлы. Потом закутал ее плечи тканью, еще хранившей тепло его тела, и на какой-то момент задержал руки на ее плечах. — Если вы хотите доставить Шарлотте радость, то поспите сейчас, чтобы к утру быть бодрой.

Микаэла не отвела глаз от костра, но стянула покрепче пончо вокруг себя, а вместе с ним и руки Салли.