|
Эта телесная оболочка своего рода завеса, прикрывающая грязные (и неприличные) процессы и образ действий: а как славно и сердечно обволакивает она других. Вот они подходят ближе, словно притянутые магнитом, женщины, которые защищают себя грандиозными прическами и макияжем. В качестве утешения ей дано вечно женственное, ведь она далеко не безобразна. На приемах она в упор разглядывает красоток, смотрит, как они трепещут своими сияющими хищными крылышками, но они так бессильны, что достаются мужчинам. При этом она поднимается выше любого человеческого языка, причем в большей мере, чем поэзия, когда подписывает свои приказы в письменной форме. Она не может отвлечься от себя, то есть от себя отказаться, чтобы наладить взаимосвязь с кем-нибудь другим, а ведь в этом и заключается вся тайна любви! На эту весну малых форм искусства она не решается и ей себя не доверит. Если то, что о ней болтают, правда и она абсолютно опростилась и оболванилась от жадности, то с виду этого совсем не скажешь. Она заранее должна быть уверена в том, что победит. Поэтому она умеет держать себя в руках, чтобы держать в руках других. Она никогда не согласилась бы идти следом за кем-то, потому что большинство людей идет за ней. В то время как она сама быстро правит вниз по течению, позванивая ею самой зажженными фонариками: атрибутами, данными ей женственностью, которым все, естественно, отдают дань. Киноактриса — розочка рангом поскромнее, со своими набившими оскомину пролетарскими замашками и обрядами (монетами и нарядами), одним только своим взглядом она может заставить тесто подняться. Она — хорошая пара своему счастливчику-мужу, который поставил на правильную лошадку. Она как пряность (со сногсшибательным эффектом). Она хочет кувыркаться в роскоши, да, у нее, собственно говоря, хорошая жизнь. Королю универмагов не приходится инвестировать в нее свой труд. Поэтому он может полностью отдаться биржевым трансакциям. Женщина как таковая есть любовь (именно это она символизирует в кино) и создана для любви. Тяжелый случай — женщины из окраинных районов, живущие поневоле, они годятся лишь для того, чтобы запихнуть в пригородные поезда и автобусы свои костюмчики и пальтишки, в которых они самую капельку покрасовались, пытаясь изобразить божество для друга жизни. Под топором труда опускаются те, кто когда-то наверняка был красивым ребенком! Они не замечают ничего и заслуживают того, что из них получается: ничего. Киноактриса, еще до того как она начала карьеру жены, выиграла конкурс красоты. Король универмагов знает ее с семнадцати лет и до сих пор еще не утомился. Из-за агрессивности, которая активизирует его, как пронзенное ракетами небо, он до сих пор еще не поменял эту женщину на другую. Другую он наверняка забил бы до смерти. И вот киноактриса, пошатываясь, бредет по своему игровому полю — могущественная моль, хищная стрекоза, — спотыкаясь о рулоны шелка. Тушь для ресниц сбегает у нее по щекам.
И вообще: сегодня председатель профсоюзов и его подручные сравнивают (как другие сравнивают женские груди), например, цены и то, что рабочий за них может купить, а также за какую цену можно купить рабочего. Предпринимательша доверила свои бумаги шоферу и теперь жалеет, что ее пальцам нечего ласкать и щупать — нет ни компьютерных распечаток, ни диаграмм — всего того, к чему она привыкла, сама того не замечая. И действительно, именно в этот момент многие, словно по команде, пьют кофе, ведь они делают это каждый день. Они едят пирожное «линцерторте», ведь это лучшее из всего, что они знают. Они заслоняют собой вечерний свет, фактура у них для этого достаточно грубая, но распадающаяся фруктовая плоть мягка, и в ней время от времени тихо детонируют желания, забавляя власть имущих. Но и эти желания, конечно, малы, они беспомощно мечутся в этих омраченных человеческих головках. Они не знают нужных формул общения, потому что не общаются с важными лицами. Выпрашивают, притихнув от капитальных неудачных вырубок под корень, которые поставили под удар и их семьи, что-нибудь совсем новое, с иголочки, только для себя лично, но ведь совсем нового на свете быть не может, потому что их телегерои уже давно это носят или давно в это играют! Они идентифицируют себя со своими героями, но со своими соседями по квартире предпочитают быть на ножах. |
